Лихорадка под названием...

   - У неё выходной, - знаете, если любовь можно сравнить с бабочками в животе, то моих только что зверски убили дихлофосом. - Влюбился никак? - и клоунскую улыбку закоренелой свахи, лишь бы ничем не выдать истинных чувств, из-за которых сейчас хочется забиться в самый дальний угол и как можно дольше никого не видеть и не слышать.

   - Нет, - и такой праведно-возмущённый взгляд, что я даже усомнилась в правдивости своих выводов. - Кого может заинтересовать привлекательная, загадочная, целеустремлённая, немного ненормальная, эгоистичная, заносчивая и до чёртиков нежная девушка? Чего молчишь, нет ответа на данный вопрос? - получив мой утвердительный и одновременно ошеломлённый кивок, Савельников весело закончил. - Вот и я тоже не знаю!

   "Да чтобы мне хоть раз такое в жизни сказали!" - Как всегда некстати подняла голову зависть, разбуженная пинками ревности и подначиваемая чувством неразделённой любви. - "Ладно, Огурцова, плакать и кусать от горечи потери подушку будешь потом и дома, а сейчас, будь добра, приступать к выполнению первоначального плана. В конце концов, ребята же не виноваты, что понравились друг другу." - Холодная рассудительность снова взяла верх над остальными чувствами, и лишь где-то, пока глубоко-глубоко в сердце, тихо шептало недостойное чувство. - "Но как же больно, чёрт..."

   - Павла, почему ты не стала ругаться, когда я тебя поцеловал? - любопытный монстр в лице Германа так и норовил разворотить улей из еле сдерживаемых чувств.

   - Ты же сам говорил, что не видишь во мне девушку, - неужели он реально думал, что я вот так взяла и выложила всю правду? Наивный, однако, мне попался экземпляр сильной половины человечества. - С позициями и почётными званиями "друзей на веки вечные" мы согласились оба, поэтому не вижу смысла что-либо менять.

   - А если бы я тогда сказал, что тот поцелуй на стоянке перед Академией не был игрой на публику, а мне просто нестерпимо захотелось ощутить вкус твоих губ. Как бы ты отреагировала? - и на закуску взгляд, который не упустит ни одной мелочи, ни одной даже самой незначительной детальки.

   "Если бы ты мне это раньше сказал, возможно я бы и боролась, старалась, ревновала... А теперь просто не имею на это права - слишком поздно..." - так и хотелось сказать правду, а не снова отделываться ничего не значащими, шутовскими фразами и наигранной бравадой. - "Но теперь всё поменялось и дело не только в том, что я неизлечимо больна, просто не смогу стать на пути счастья единственной и горячо любимой подруги. Прости, родной и самый дорогой мне человечек, но ты этого никогда-никогда не узнаешь..."

   - Сказала бы, что умом тронулся, - выдавив некое подобие ехидной улыбки, в доверительном жесте положила руку на согнутый локоть парня и чуть поддалась вперёд. - Герман, а тебя в детстве не роняли, иначе я просто не могу найти другого объяснения твоему глупому поведению!

   - Почему "глупому"? - эхом откликнулся парень, недоумённо смотря на мои тонкие и очень худые пальчики, лежащие поверх белого свитера.

   - Родной, я тебе никоим боком не нужна, - поспешно убрав слишком шаловливую и самостоятельную руку, стоило только заметить, как молодой человек хочет накрыть её своей ладонью, попыталась вернуть разговор на тему "Булавинцева Мария Викторовна". - Рядом с таким красавцем должна находиться утончённая, милая, общительная, симпатичная, обворожительная...

   - Короче, - рыкнул Савельников, косясь на меня недобрым взглядом.

   - Как насчёт Машки, она же тебе нравится, - надеюсь, что на лице не отразилось тех чувств, которые я испытывала, говоря подобное, а глаза... Мало кто смотрит в безликие стекляшки.

   - Да почему ты это решила? - непонятно по какой причине, но всегда спокойный и уравновешенный молодой человек конкретно вспылил. - А если я хочу видеть рядом с собой темноволосую, сероглазую, ехидную и противную Огурцову, что тогда?

   "Господи, почему же так больно-то?!" - сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, постаралась ничем не выдать своего истеричного состояния. - "Зачем ты говоришь такое, милый? Мне и так выть на луну хочется... Скажи, что пошутил, решил посмеяться за счёт моего смущения... Скажи, что угодно, только не смотри на меня такими влюблёнными глазами!.."

   Закрыв глаза, попыталась абстрагироваться от происходящего вокруг нашего столика: такие далёкие и одновременно близкие голоса посетителей и приятный тембр Сергея причиняли невыносимую, почти физическую боль. Неожиданно почувствовала себя ужасно усталой, хотя ещё ровно минуту назад готова была бороться до последнего и, если понадобится, то открыть глаза на чувства Машки и Германа друг к другу. Мне уже на всё было наплевать... Хотелось только одного, чтобы меня, наконец, оставили в покое. Я дико желала оказаться как можно дальше от обеденного зала, где от непрекращающегося гула голосов, играющей музыки, насыщенного аромата цветов и запаха кулинарных шедевров шеф-повара у меня начала кружиться голова.