Лихорадка

– Можно ли провести иммуноферментный анализ по Taenia solium с целью выявления существующей инфекции? Дело в том, что у меня есть еще один пациент с похожей симптоматикой. Мальчик из Центра заключения.

– Вы полагаете, в этом штате это не единственный случай?

– Возможно, в Транквиле их немало. Это могло бы объяснить, почему такое количество детей отличаются агрессивным поведением.

– Эпидемия цистицеркоза в Мэне? – Ротстейн явно был настроен скептически.

Клэр волновалась все больше.

– У обоих мальчиков, которых я госпитализировала, была одна и та же аномалия в гемограмме: высокий процент эозинофилов. Тогда я думала, что это связано с астмой или аллергией. Но сейчас понимаю, что причина совсем в другом.

– Паразитическая инфекция, – заметил Ротстейн. – Она резко повышает количество эозинофилов.

– Совершенно верно. И Уоррен Эмерсон мог оказаться источником инфекции. Если он вынашивал в своем кишечнике трехметрового червя, значит, годами сеял вокруг себя яйца паразитов. Утечка в его канализации могла загрязнить почву и грунтовые воды. Яйца смывало в озеро, и они попадали в организм любого, кто там купался. Кто случайно глотнул воды.

– Слишком много догадок, – возразил Клевенджер. – Вы занялись постройкой карточного домика.

– Даже временной период совпадает! Дети могли заразиться летом, когда купались в озере. Вы сказали, что яйца развиваются в личинку за несколько месяцев. Сейчас осень, и симптомы начинают проявляться. Ноябрьский синдром. – Она запнулась, внезапно нахмурившись. – Единственное, чего я не могу объяснить, так это их компьютерные томограммы.

– Возможно, они сделаны на самой ранней стадии заражения, – предположил Клевенджер, – когда личинки еще маленькие, и их трудно обнаружить. А защитная оболочка еще не сформировалась.

– Что ж, есть простой метод выявления паразитов, – подвел итог Ротстейн. – Анализ ИФА.

Клэр кивнула.

– Если кто-то покажет антитела к Taenia solium, тогда наша теория окажется прочнее карточного домика.

– Мы можем начать с Уоррена Эмерсона, – предложил Ротстейн. – И того мальчика из Центра заключения. Если оба результата будут отрицательными, тогда на вашей теории можно будет сразу поставить крест. Но если окажутся положительными…

Клевенджер, как истинный ученый, радостно потирал руки в предвкушении эксперимента.

– Что ж, друзья, беремся за иглы и жгуты, – заявил он. – Нам предстоит проколоть достаточно рук.

20

Джей-Ди глумился над ней, стоя под дверью спальни, обзывал ее шлюхой, подстилкой, потаскушкой. Амелия сидела на кровати, зажав уши руками, пытаясь заглушить голос сводного брата, зная, что, если начнет отвечать ему, будет только хуже. В последнее время Джей-Ди был злым как черт, нарывался на драку со всеми подряд.

Вчера, когда его отправили домой из школы, она допустила ошибку, назвав его ублюдком. Он ударил ее так, что у нее долго звенело в ушах. Рыдая, она бросилась к матери, но, разумеется, от Грейс никакой поддержки не дождешься.

– Ты же знаешь, какой он, – сказала мама; и в ее голосе, как всегда, сквозило: «У меня своих проблем хватает». – Просто держись от него подальше.

Весь день Амелия избегала брата, запирая дверь спальни и пытаясь сосредоточиться на домашних заданиях, но сейчас она уже ничего не соображала. Чуть раньше она слышала, как Джей-Ди скандалил внизу, дрался с Эдди, кричал на мать и даже на Джека. Может, скоро Джек и Джей-Ди поубивают друг друга. Каков отец, таков и сын. Она бы не стала оплакивать ни того, ни другого.

Теперь Джей-Ди подошел к ее двери и принялся оскорблять.

– Тебе нравятся маленькие пиписки? Поэтому ты связалась с этим придурком Ноем Эллиотом? Я покажу тебе настоящий член! Я покажу тебе, на что он способен! Или тебе больше нравится огрызок Ноя? – Рассмеявшись, он принялся повторять: – Мелкий огрызок! Мелкий огрызок!

В конце концов даже у Джека лопнуло терпение, и он крикнул снизу:

– Заткнись, Джей-Ди! Ты мешаешь мне смотреть телевизор!

И тут Джей-Ди бросился вниз по лестнице, чтобы завязать драку с Джеком. Амелия слышала их раздраженные голоса в гостиной, постепенно перераставшие в дикие вопли. Большая счастливая семья. Крики сменились грохотом. Вот уже падает мебель, бьется стекло. Господи, что же будет дальше? Теперь к этому хаосу присоединилась и мама, рыдавшая над осколками любимой лампы. Амелия посмотрела на учебники, разложенные на кровати, на список заданий, которые надеялась сделать к понедельнику, и поняла, что теперь уже ничего не успеет. Надо было пойти на праздник, подумала она. Если все равно нельзя делать уроки, лучше бы повеселилась.

Впрочем, веселья праздник не обещал, ведь Ноя Эллиота там не было.

Она услышала, как очередная лампа грохнулась на пол, и мать завыла:

– Почему ты ничего не сделаешь, Джек? Почему ты никогда ничего не делаешь? – Последовал громкий звук пощечины, и причитания Грейс сменились рыданиями.