Лихолетье: последние операции советской разведки

А если захочется перекусить и попробовать народные блюда, то нет места лучшего, чем базар в Гвадалахаре. Все, что было создано за всю историю страны и в ее разных концах по части народной кулинарии, можно найти здесь. От одних запахов ошалеваешь. Мясо, запеченное в банановых листьях, в земляной ямке, накрытой железом, на котором разводится костер, основа всех блюд. Ароматные, мягкие кусочки такого мяса заворачивают в свежую маисовую лепешку, сдабривают бесконечно разнообразными соусами, обязательно острыми, и отправляют в рот, исторгающий восклицания восторга и удовольствия. Да, еда островата! Рассказывают, что когда заехавший в Мексику Шаляпин отведал этих деликатесов, то на вопрос «Ну как?» едва ответил, задыхаясь: «Фу! В рот как будто выстрелили из пистолета». Но зато от таких харчей и характер будет не вялый, филистерский, а настоящий мексиканский.

Вернуться к этому больше нельзя, но одно воспоминание примиряет в какой-то мере с нашей раздерганной жизнью, которую мы сами толчем в какой-то дьявольской ступе пестиками политических амбиций, непримиримости, национальной вражды. Как поется в песне: «Мои года – мое богатство».

Работа в центре. Разведывательные вылазки за рубеж

В Москву я вернулся под самый конец 1968 года. Мне исполнилось 40 лет. Служба вроде бы складывалась беспроблемно. Вскоре меня назначили заместителем начальника латиноамериканского отдела. Такое повышение было беспрецедентным – я сразу перескочил через две должностные ступени. Но я, видимо, тогда разделял ту максиму, которую потом сформулировал начальник разведки Л. В. Шебаршин: «Ничего не проси, ни от чего не отказывайся». Я еще свято верил в то, что «начальству виднее», а следовательно, оно знает, что делает.

Семейные мои обстоятельства к тому времени сложились так, что мне стало невозможно на длительные сроки выезжать в заграничные командировки. Пришлось ограничиваться временными поездками за рубеж с конкретными разовыми заданиями. Кстати, к такому варианту подталкивали меня и новые свалившиеся на голову обязанности организационно-управленческого характера.

Вскоре подоспело время попробовать и новую форму работы. Осенью 1968 года в Перу произошло выступление националистически настроенных военных во главе с генералом Веласко Альварадо и было создано новое правительство, гораздо более открытое для контактов со всеми странами. Прежние власти держались крайне правого внешнеполитического курса. СССР никогда не имел дипломатических отношений с Перу, для нас это была закрытая страна, одно из «белых пятен». Теперь обстановка позволяла провести серьезное знакомство на месте с глубиной и размахом начавшегося революционного процесса. Руководство разведки решило послать меня под прикрытием корреспондента агентства печати «Новости», тем более что в агентстве меня знали и были вполне удовлетворены тем, как я выполнял свои обязанности по «крыше» еще в Мехико. Ехал я на абсолютно чистое место. В стране не было нашего посольства, никаких других представительств. Я оказался единственным советским человеком. Связи с центром у меня не было, кроме обычной почтовой. Жить приходилось в гостинице «Крильон», где все пожитки, я это знал, каждодневно перетряхивались осведомителями спецслужб из местной обслуги. Искать защиты было не у кого, и некуда было жаловаться.