Лихие 90-е

В пятницу четырнадцатого августа 1998 года президент РФ Ельцин заявляет: «Девальвации не будет. Это я заявляю твёрдо и чётко. И не просто это я придумываю или фантазирую или я не хотел бы, это всё просчитано. Это каждые сутки проводится работа и контроль…» Ну что ж – раз работа и контроль, раз президент заявил «твёрдо и чётко» – страна вздохнула с облегчением.

В понедельник семнадцатого августа оказалось, что президент просто бзднул в воду – в этот день Россия объявляет дефолт…

Таким образом, государство признало неспособность расплатиться по долгам. Валютный коридор расширен с шести до девяти с половиной рублей за доллар, объявлены трёхмесячный мораторий на выплату банками долгов иностранным кредиторам и заморозка всех выплат по ГКО до конца 1998 года. Газета «КоммерсантЪ» выходит с заголовком «Мы проснулись в другой стране». Курс доллара в обменных пунктах сразу после объявления о дефолте вырастает с шести рублей двадцати копеек до девяти-десяти рублей за доллар, при этом валюта в большинстве обменных пунктов заканчивается. Цены на импортные товары в магазинах вырастают вдвое. Двенадцать крупнейших банков при поддержке ЦБ создают расчетный пул, чтобы обеспечить платежи хотя бы между собой.

Девятнадцатого августа правительство переносит решение об условиях обмена ГКО на новые долговые бумаги на двадцать четвёртое августа. Владелец банка «СБС-Агро» Александр Смоленский предлагает ограничить ввоз валюты в страну, а хождение наличной валюты отменить. Visa и American Express блокируют пластиковые карты российских банков. Двадцатого августа глава ЦБ Сергей Дубинин на специально созванной пресс-конференции впервые открыто признает, что большинство российских банков близки к банкротству. При этом он объявляет, что ЦБ будет гарантировать сохранность вкладов физических лиц, если они переведут вклады в Сбербанк.

Двадцать третьего августа Борис Ельцин отправляет правительство Сергея Кириенко в отставку. И. о. премьера становится Виктор Черномырдин. На следующий день из правительства уходят Борис Немцов и Анатолий Чубайс. «Ъ» пишет, что за изменениями в правительстве, которые Борис Ельцин подписывает по представлению Валентина Юмашева и Татьяны Дьяченко, стоит Борис Березовский.

Двадцать шестого августа правительство объявляет порядок будущего погашения ГКО, согласно которому владельцы бумаг получат не больше тридцати центов за вложенный доллар. Падение рынка продолжается. Двадцать восьмого августа в крупнейшем розничном банке «СБС-Агро» вводится временная администрация под руководством первого зампреда ЦБ Андрея Козлова. Банк на две недели прекращает все операции. Вклады в шести крупнейших коммерческих банках – «СБС-Агро», МЕНАТЕПе, Инкомбанке, Промстройбанке, Мост-банке и Мосбизнесбанке – заморожены, правительство предлагает их вкладчикам перевести депозиты в Сбербанк, который будет по ним расплачиваться по старому курсу…

Акции отечественных компаний рухнули почти до нуля, начались массовые банкротства, Ромка потерял всё. Это выглядело не так ужасно, потому что все вокруг потеряли всё. Был конец августа, стояла прекрасная погода, люди возвращались из отпусков, Россия обанкротилась…

* * *

Ромке уже доводилось в жизни терять всё. И даже больше… Как это может быть? Запросто. В Советской армии, например, призывник теряет не только всё материальное – у него не остаётся ничего своего, даже трусов и нательного крестика, у него вдобавок не остаётся никаких гражданских прав, только обязанности, а самое главное – он теряет свободу… Поэтому потеря денег, состояния, власти, положения в обществе – это, конечно, ужас, но не ужас-ужас… Это даже прикольно – ведь за первым шоком приходит понимание, что всё это, казавшееся жизненно необходимым, отнюдь таковым не является… Жизнь продолжается – по-прежнему светит солнце, тебе умильно и пока малоосмысленно улыбается из коляски маленький, тёплый и живой комочек, полностью, кстати, от тебя зависимый… Зависимый… Ответственность…

Приходит принятие ситуации. Если ты не мегаэгоцентричен, конечно. Задачи встают перед тобой каждый день, каждый час. Комочек нужно кормить, ему нужны памперсы, крыша над головой, а вон второй прячется за занавеской и хочет тебя напугать… Вместе с деньгами уходит и множество порождённых ими иллюзий – например, что ты что-то из себя представляешь в этой жизни. Что-то значительное… Становится легко, осыпается мишура, забивавшая голову, настройки сбрасываются до базовых – ты здоров, руки-ноги есть, голова на плечах имеется – иди работай, корми семью…

Они с Юлькой гуляли по дорожкам санатория «Сосны», катя перед собой две коляски, и Ромка делился планами:

– Проще всего таксистом, конечно. Москву я знаю хорошо, вожу неплохо. Но, ты знаешь, я всегда мечтал работать с деревом, мне так нравится запах свежей стружки. Всегда завидовал плотникам…

Стать плотником Ромке не довелось… Он приехал к Мишке. Майк тоже потерял всё и даже немножко больше:

– Знаешь, Ромуальдыч, а ведь я клиентам семь миллионов долларов должен…

– Ага, из них кое-что мне причитается…

– Ага…

Они чокнулись и выпили.