Лихачев

Получив эти сообщения из Москвы, Лихачев попросил в торгпредстве составить ему справку о мировой автомобильной промышленности. По этой справке получалось, что в 1929 году США будет располагать парком в 26 миллионов 500 тысяч автомобилей, Англия — 1 миллион 447 тысяч, Франция — 1 миллион 240 тысяч, а вот Германия — в 690 тысяч.

СССР рассчитывал на парк в 500 тысяч автомобилей к концу пятилетки. Разрыв с немцами был, казалось, не так уж велик. Правда, следовало принять во внимание, что немецкая промышленность переживала всеобщий кризис 1929 года и заводы были загружены всего на 15 процентов.

Вот что писал Лихачев по этому поводу в Москву:

«Вчера вечером приехал в Брауншвейг, только что пришел с завода «Бюсинг». Это один из самых больших автомобильных заводов Европы. Он изготовляет грузовики большой грузоподъемности, но ввиду кризиса завод загружен только на 15–20 процентов. Все фабрики и заводы минимально загружены или совсем стоят. При таком положении дела любой завод-поставщик на лету хватает заказы и выполняет в срок с точностью удивительной».

Судя по этому письму, Лихачев собирался быстро разместить заказы и ехать в Америку. В начале мая он уехал в Париж, чтобы получить визу и оттуда ехать в Гавр, где ему предстояло сесть на пароход, чтобы пересечь океан.

Поездка в Европу принесла Лихачеву наглядное решение многих вопросов. Прежде всего стало очевидно, что европейские заводы в своем большинстве недалеко ушли от старого АМО. Завод АМО ничем не уступал знаменитым немецким «Мерседес» или «Опель». Об этом говорили и в Москве. Но теперь и Лихачев, и Голяев, и Лялин сами в этом убедились. А это было очень важно. Стало ясно и другое, то, что русские инженеры были ничуть не менее подготовлены, чем немецкие или французские. И если Сорокин был исполнен скепсиса и довольно часто старался подчеркивать невежественность и полное непонимание элементарных вещей молодыми инженерами, окончившими МВТУ, то теперь было ясно, насколько он не прав. Самосознание этих инженеров в результате поездки в Европу основательно поднялось, и это радовало Лихачева.

Глава восемнадцатая

1

В ожидании визы в США делегация завода не теряла времени, она объехала все предприятия юго-западной Германии.

Лихачев прислал матери несколько фотографий Саксонской Швейцарии, где находился автомобильный завод «Даймлер — Бенц», и письмо.

«За два дня мы на машинах объехали всю юго-западную Германию. Замечательно красивые места. Высоко в горах находится большое озеро, и немцы хорошо его используют. Устроили грандиозную гидростанцию. Весь этот район гористый. Преддверие Швейцарии. В воскресенье, если будет хорошая погода, думаем поехать в Базель. Это один из самых больших промышленных городов. Дорога проходит часто в тоннелях. Очень красиво вокруг, и земля прекрасно обработана».

Лихачев впервые видел промышленное предприятие, где не было запыленных стен, задала ангинного масла, мазута, окалины. Завод «Даймлер» окружали высокие зеленые горы, а во дворе завода были разбиты цветники. Зачем? Просто культура труда обязывает. Он написал об этом брату Василию и признался, что завидует. «Вот еще, — писал ему брат. — Получается, что хороший капиталист для удобства рабочего человека разбивает цветники и совершенствует культуру труда. Как ты думаешь, для чего он это делает?».

Лихачев отвечал:

«Просто играет в «отца родного». Делает вид, что ему важно и интересно, в какой обстановке живет и работает его рабочий. Сейчас, как ты знаешь, здесь кризис, безработица, голод. Но надо показать доброго капиталиста…»

В одном из писем домой он писал:

«И культура и удобства, а я чувствую себя, словно вернулся в старое дореволюционное время. Правда, люди одеты лучше, чем в СССР, зато едят хуже. Мещанство густопсовое. Ходят друг к другу в гости, играют в карты. По воскресеньям посещают церковь, а иногда кино. Все это я уже видел в России до революции». В самом деле, эта благопристойная жизнь, не наполненная ни истинной страстью, ни творчеством, ни самопожертвованием, казалась Лихачеву утомительной и скучной.

2

Однажды, вернувшись в номер гостиницы из очередной поездки на заводы, Лихачев, Лялин и Голяев делились впечатлениями. Разговор зашел на тему, бесконечно волновавшую всех троих, о путях и источниках предстоящего развития автомобилестроения в СССР; что предпочтительнее: заводы с законченным технологическим циклом или широкая кооперация, включающая импорт деталей и агрегатов из-за границы.

Все они уже читали о том, как Форд выпускает свои миллионы машин. Видели конвейер у Ситроена. Казалось, ясно представляли себе весь процесс последовательного превращения металлического листа или стального слитка в различные детали, поступающие для окончательной сборки на главный конвейер. Но ритм главного конвейера полностью зависел от ритма промежуточных производственных этапов, времени движения сырья, заготовок, деталей, обработки этих деталей в цехах, и тут уж ничего нельзя было поделать.