Лик Марса

В проеме люка снова появился человек, за ним — другой, вооруженный чем-то, с виду вдвое длиннее М-29 и явно гораздо тяжелее. Яркая зеленая вспышка и ранец Гроллера тут же вспыхнул в ответ. От толчка Гроллер упал ничком, из ранца его вырвалась струя белого пара.

Камински подбежал к нему. Гроллер успел встать на четвереньки и теперь отчаянно пытался дотянуться до ранца. Похоже, у него был пробит второй баллон; кислород из пробоины струился в разреженную, ледяную атмосферу, тут же оседая изморозью на стенке баллона.

Проклятье! Камински мог либо вступить в перестрелку с нападавшими, либо попытаться спасти Джима Гроллера. И выбор был очевиден. Бросив винтовку, он упал на колени, одной рукой поддерживая товарища, а другой — ища вентиль, отключающий второй баллон от всей системы воздухоснабжения. Ах ты, и бронекостюм поврежден! Активно-камуфляжное покрытие под поврежденным баллоном обгорело; вокруг пробоины диаметром чуть уже карандаша быстро рос слой изморози.

— Черт, Джим, не двигайся! Не двигайся!

Но Гроллер метался из стороны в сторону, точно в лихорадке Камински изо всех сил толкнул его плечом, придавил к холодному песку и зажал пробоину в скафандре пальцем перчатки. Бронекостюм был достаточно жестким, а давление воздуха в нем — не слишком высоким, и утечку вполне можно было ликвидировать. Камински запустил руку в ремонтную аптечку в поисках гермопластыря.

Через несколько минут, подняв взгляд, он увидел, что нападавшие стоят в нескольких метрах от них и держат их под прицелом. Тот, что со штурмовой винтовкой, вышел вперед и подобрал оружие морских пехотинцев, пока другой продолжал целиться в них из своего тяжеловесного оружия. Теперь Камински узнал эту штуку: тяжелый лазерный карабин «хеклер-унд-кох ЛК-36», с питанием от батарей комплекта жизнеобеспечения.

Лазерный луч не подвержен влиянию гравитации, а это значит, что он обычно попадает туда, куда целишься. Убедившись, что наложенная на пробоину в бронекостюме Гроллера заплата «схватилась» надежно, Камински медленно поднял руки. Ооновцы подошли ближе и жестами велели обоим встать.

Только на пути в жилой модуль Камински понял, что теперь они с Гроллером — военнопленные. Надо же… А он и не знал, что началась война.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Воскресенье, 27 мая.

12:20 по времени гринвичского меридиана.

Казармы морской пехоты, база «Сидония-1», Марс;

сол 5636-й, время сол + 34 минуты по марсианскому солнечному времени.

Большинство морских пехотинцев в казарменном помещении спали. Единственным исключением был сержант Рэндольф Гарднер из первой группы второго отделения, несший вахту от десяти до двух. Услышав шаги в коридоре, а затем — шипение и хлопок герметичной двери, он встал, заслонив проход. Он не сомневался, что это — штаб-сержант Островски с обходом, а то и сам полковник Ллойд, пожелавший убедиться, что все часовые начеку, и был совсем не готов к тому, что увидел. Дверь распахнулась, и прямо в лицо ему уставилось дуло «хеклер-унд-коха».

— Не поднимать тревогу, — сказал вошедший с ужасным немецким акцентом. — Молчать. Сдать оружие мне.

Гарднер повиновался. От винтовки все равно не было бы никакого проку, она, согласно внутреннему распорядку, была не заряжена, так как взвод еще не находился в состоянии полной боевой готовности. На часовом не было даже брони, за исключением легкого бронежилета поверх формы.

— На пол! — зловещим шепотом приказал вошедший. — Руки — за голову.

Гарднер упал на пол, переплел пальцы на затылке и широко раздвинул ноги. Ситуация вовсе не благоприятствовала подвигам. В казарму, заняв ключевые позиции, почти бесшумно вошли еще несколько солдат ООН. После этого тот, кто вошел первым, ударил по выключателю.

В казарме вспыхнул жесткий, режущий глаза свет.

— Эй, какого черта? — воскликнул кто-то.

— Что за?..

В казарму вошел высокий, сурового вида человек в форме ООН.

— Всем встать! — рявкнул он. — Смирно!

С полдюжины морских пехотинцев по привычке вскочили с коек и ринулись к красной линии на полу, но прочие, сообразив, что происходит что-то не то, запротестовали.

— Что это еще за хрен с бугра? — спросил сержант Джейкоб, поднявшись с койки в зеленой футболке и боксерских трусах. — Какого хрена тебе здесь надо?!

— Молчать! — заорал немец. — Шевелись!

Один из легионеров сильно ткнул Джейкоба в бок стволом винтовки, сбив его на пол. Другие, ухмыляясь, вывели к прочим обитательниц женской половины казарм. Островски, босая, также в одной футболке и трусах, была в ярости:

— Что за херня тут творится?!

— Я — Эрнст Штенке, сержант второй полубригады первого полка Иностранною легиона, в данный момент — на службе Вооруженных сил ООН, объявляю всех вас своими пленными.