Лик Марса

Развернувшись вместе с сиденьем, Фуэнтес окинула взглядом своих солдат. Все они, в бронекостюмах второго класса, немного походили на астронавтов — если б еще не активно-камуфляжное покрытие, делавшее костюм столь похожим на жуткий, туманный призрак. Второй класс отличался от первого только отсутствием громоздкого наспинного блока жизнеобеспечения, превращавшего бронекостюм в настоящий космический скафандр. Лиц за темными забралами шлемов видно не было, однако она точно знала, что взгляды всех устремлены на нее.

— Будет жарко, парни, — заговорила она. — Мексиканская армия открыла огонь по нашим из посольства. Баскет передает сигнал «Эскалибур».

В том, что этот сигнал последует, она была уверена заранее. Пятнадцать минут назад пилот «перегрина» предупредил ее, что мексиканские Ф/А-22 пытались перехватить их над побережьем, и удержало их от этого только присутствие АВ-32, обеспечивавших прикрытие по плану операции «Рэттлснэйк» Может быть, пилотам Ф/А-22 приказано было лишь выпроводить нарушителей границы из мексиканского воздушного пространства но Фуэнтес так не думала. В последнее время мексиканцы, чувствуя за спиной поддержку ООН, заметно обнахалились. Вдобавок они прекрасно понимают единственный способ остановить эвакуаторов — сбить их.

Но это — проще сказать, чем сделать. В операции «Рэттлснэйк» были задействованы четыре «перегрина», а прикрывали их четыре АВ-32 «валькирии», превосходных истребителя, прямые потомки «харриеров» прошлого века. Все — сконструированы с применением стелс-технологии и оснащены сложнейшим противоракетным оборудованием.

С большой вероятностью они могли бы добраться до мексиканской голицы и эвакуировать своих, оставшись вовсе не замеченными.

— Как вы полагаете, лейтенант? — спросил капрал Стив Беллами на частоте своего отделения. — Это — война?

— Тут уж, — безо всякого интереса ответила Фуэнтес, — политикам решать.

Сама она была аполитична так, как только возможно. Но ей крайне не нравилось, что кто-то требует от нее верности и содействия только из-за ее национального происхождения. Да, так уж вышло, она — дочь легальных иммигрантов из Мексики, родилась в Сан-Диего, штат Калифорния, и всегда — то есть до начала шума вокруг ацтланского плебисцита — полагала себя американкой.

И если Юго-Запад США вдруг отделится и станет новой страной, черта с два она там останется. Она уже твердо решила не покидать Корпус и переселиться туда, куда назначат. А о мрачных слушках — будто все лица испанских национальностей в случае образования Ацтлана будут уволены из американских вооруженных сил и, быть может, даже лишены гражданства — не хотелось даже вспоминать. И Фуэнтес была уверена, что прочие «испаноязычныки» в ее взводе — Гарсиа, Ортега и Карле — думают точно так же.

Впрочем, этому мексиканскому кризису она была даже по-своему рада. Он предоставил ей возможность показать всем, кому именно она преданна. И в последние несколько дней, размышляя над происходящим, она с удивлением поняла интересную вещь: оказывается, хоть она и патриотка, и жизнь готова отдать за свою страну, преданна она в первую очередь не ей.

В первую очередь она преданна своим братьям и сестрам по Корпусу…

Нажав клавишу «манжеты», соединенной с разъемом бронекостюма, она развернула окошко на дисплее шлемофона и вызвала электронную карту местности к северо-западу от Мехико. Воздушная флотилия эвакуаторов, миновав Восточную Сьерра-Мадре, прошла на бреющем над долиной Наутла и пересекла равнины Тласкала. Сейчас они находились над озером Текскоко, мчась к центру Мехико со скоростью в добрых четыреста узлов. Осталось восемнадцать километров; при такой скорости — менее двух минут…

— Всем проверить снаряжение! — скомандовала Фуэнтес. — Девятнадцать секунд!

Жаль, что в «перегрине» нет иллюминаторов. Хотя, конечно, каждый квадратный сантиметр фюзеляжа, все, что только возможно, покрыто антирадарными полимерами… Фуэнтес наблюдала за тем, как каждый из морских пехотинцев осмотрел бронекостюм и снаряжение соседей слева и справа. Саму ее в это время проверял сержант Кристофер Уэлш. Убедившись, что все замки бронекостюма в порядке, гранаты надежно закреплены на поясе и «концов» нигде не болтается, он спросил на ее личной частоте.

— Нервничаешь, лейтенант?

Фуэнтес никогда прежде не бывала в настоящем бою, и Уэлш знал это.

— Ох, да, — ответила она.

— Это хорошо. — За затемненным стеклом его забрала мелькнула улыбка. — Будь ты полностью уверена в себе, я бы еще вчера отмазался от этой операции вглухую. Не бойсь, лейтенант. Ты им покажешь.

Хорошо, что обошлось без покровительственного «справишься». А еще лучше — то, что сержант понял, каково ей сейчас. Черт побери, ведь через пару минут ей наверняка придется стрелять в свой народ…

Однако этому народу не следовало трогать ее семью.

Посольство США;

Мехико, Мексиканская Республика;

15:20 по местному времени.