Лик Девы

Убив чувство голода порцией шаурмы, Маша спряталась от беспощадного зноя под зонтом татарского кафе, заказала стакан апельсинового сока. Возвращаться на рыбный стан к дайверам не стала — не хотела светить исцарапанным телом, вызвав этим многочисленные вопросы у дайверов, не только у Анатолия. Городской пляж тем более отпадал. А, море манило, находясь всего в нескольких шагах от нее. Пойти в город и там убить время до ночной смены?

Шататься без дела по городским улицам, где к зною солнца добавляется жар раскаленного асфальта, мог только самоубийца — температура даже в тени была далеко за тридцать. Ей оставалось только одно — пойти на работу, спрятаться в прохладных помещениях донжона, поглазеть на бесконечный конвейер экскурсантов, устало повторяющих одно и то же, до мозолей на языке, экскурсоводов. Это натолкнуло ее на идею, как можно более толково провести время. Исторический музей! Она вспомнила приглашающую табличку, указывающую направление. Возможно, какой-нибудь из экспонатов подтолкнет ее к разгадке тайны находки. Воодушевленная идеей, она поспешила ее выполнить.

Музей оказался симпатичным двухэтажным старинным особняком, свежевыкрашенным в белый цвет. У его входа стоял большой тучный человек, тоскливо высматривающий посетителей.

— Вы на выставку? — с надеждой спросил он, указывая на красочный плакат, приглашающий на выставку экзотических тварей и насекомых.

— Я в исторический музей! — твердо сказала Маша, помня о цели посещения.

— Тогда вам придется подождать с полчасика, экскурсовод обедает, а здесь она одна за всех, поэтому пока музей закрыт. Может, чтобы не тратить попусту время, посетите выставку? — предложил он со скрытой надеждой, вытирая пот со лба. Ей стало жалко этого тучного человека, да и время надо было как-то убить, и она купила билет на выставку. Следующие полчаса пробежали, как одна минута. Экспонаты были в самом деле экзотические и, в основном, живые. Разные скорпионы, вплоть до громадных, королевских; клопы, обладающие смертельным ядом, которому могла позавидовать и кобра; всевозможные пауки, в том числе и мохнатый птицеед, которого так любят показывать в западных фильмах, нагнетая ужас его размерами.

Но больше всего ее внимание привлекли препарированные бабочки разнообразных размеров и расцветок. Причудливо сочетая цвета, природа постаралась на славу, наделив бабочек легчайшими драгоценными нарядами. Зачарованная Маша переходила от одной экспозиции к другой, выслушивая живой увлекательный рассказ мужчины.

— Как вам удалось собрать столь чудесную коллекцию? — поинтересовалась она, в восторге от увиденного.

— Работа у меня была такая. Много поездил, многое повидал и всегда из поездок что-нибудь привозил. А им, как и всем нам, надо каждый день питаться: одним больше, другим меньше, вот мы все вместе и зарабатываем на совместное пропитание. Кстати, пора кормить питона, — он показал на пятнистую полутораметровую рептилию, расположившуюся в стеклянном ящике. — Хотите посмотреть, как он будет кушать белых мышек?

Маша почувствовала, что шаурма зашевелилась в желудке и стала проситься наружу.

— Нет, спасибо, я увидела, что музей уже открыли.

И она поспешила на выход, но неутомимый экскурсовод уговорил ее купить пару цветных фотографий с яркими, нарядными бабочками.

Худенькая, хрупкая девушка сидела в музее за столиком, заваленным книгами, и что-то увлеченно писала. Оторвавшись от своего занятия, она посмотрела на Машу, словно та была ожившим экспонатом из музейной коллекции. Поняв, что это всего-навсего посетительница, жаждущая приобщиться к музейной тишине и прохладе, девушка обменяла входной билет на Машины деньги и вновь вернулась к своему занятию, отрешившись от окружающего мира. Минут через десять Маше стало ясно, что вряд ли она здесь почерпнет что-либо полезное. Черепки сосудов, поржавевшие наконечники копий и мечи ни о чем ей не говорили. Машу поразил лишь один экспонат: под поржавевшим кругом висела табличка, сообщавшая, что это бронзовое зеркало. Она не могла представить, какой вид имело это зеркало, когда в него смотрелись скифские модницы. Чуть дальше она увидела небольшую терракотовую статуэтку, и сердце у нее заколотилось от возбуждения. Точно такое изображение было на золотой маске! Под фигуркой была табличка, сообщающая, что это изображение главного божества тавров — богини Девы. А еще дальше Маша на фотографии увидела гладкий диск, надпись под которым информировала, что это серебряное зеркало из скифского захоронения.

— Скажите, а как раньше смотрелись в металлические зеркала? — Маша решилась оторвать девушку от писанины. — Ведь на металлической поверхности плохо видно, если она не отполирована.

— Вы правы. — Девушка вздохнула, но прервалась, чтобы пояснить. — Его предварительно натирали кусочком замши, затем наливали воду — это позволяло взглянуть на свое отражение.

— А что с обратной стороны зеркала изображалось? Боги? Например, это божество, — и она показала на статуэтку богини Девы, — могло быть изображено?