Лифчики и метлы

Я знаю, мои планы на вечер вызвали столько шума только потому, что в этом доме уже два года никто не ходил на свидания. После развода мама встречалась с несколькими мужчинами, с которыми познакомилась по работе (я никого из них не видела, так как она встречалась с ними, когда мы ездили к папе, но я видела их имена в списке звонивших на телефоне), но никто из них ей не понравился. А потом они перестали звонить.

Если честно, я думаю, она все еще испытывает какие-то чувства к папе.

Она сохранила его футболку. Это была его любимая футболка, серая с синими разводами на рукавах. Он надевал ее, когда мы отдыхали или смотрели телевизор. Это было до того, как он стал партнером своей адвокатской фирмы и начал работать почти круглые сутки.

Я однажды спросила у мамы, видела ли она ее, и она ответила «нет». Но год спустя я как-то проснулась в семь утра и больше не могла заснуть. Тогда я проскользнула в ее комнату, чтобы взять один из любовных романов, и увидела, что она спит, прижав к себе эту футболку. Она не надела ее. Просто прижала к себе.

Я вернулась в постель и плакала, пока не уснула. Полюбить кого-то, выйти за него замуж, родить двоих детей, а потом оказаться брошенной тем, кого ты так любила, наверное, ужаснее всего. Он начал встречаться с Дженнифер всего через год после ухода от нас, когда развод еще не был окончательно оформлен. Я всегда думала, что мама должна его ненавидеть, но она ни разу не сказала о нем ни одного дурного слова. Никогда. Просто спала с его любимой футболкой.

Я была готова к 19.50. Я надела джинсы, которые были у меня на втором месте (К сожалению, те, которые на первом, я надевала на вчерашнюю вечеринку), и зеленую кофту, подчеркивающую, как я надеялась, мои глаза.

В 19.55 по домофону позвонил Раф.

— Твое квазисвидание уже здесь, — крикнула мама из гостиной.

— Ты не могла бы перестать так говорить? — крикнула я в ответ.

Две секунды спустя он уже звонил в дверь, и я открыла ее, пока этого не сделала мама. К несчастью, мама и сестра стояли прямо у меня за спиной. И как они успели так быстро? За этими двумя нужен глаз да глаз.

Раф улыбнулся мне. Он выглядел очень мило. В джинсах, кажется, тех же, что и вчера, — так я тоже могу надеть вчерашние джинсы? — и в своем черном шерстяном пальто.

Я люблю его.

Надеюсь, мама взяла свою камеру? Я бы распечатала фотографию и повесила на стену.

— Привет, Рейчел, — сказал он. — Здравствуйте, миссис Вайнштайн.

Я чуть не рассмеялась от этого миссис Вайнштайн. Никто ее так не называет.

— Пожалуйста, зови меня Кэрол, — сказала мама. — Очень приятно с тобой познакомиться.

— А это моя сестра Мири, — сказала я, указывая на нее.

— Приятно познакомиться, — сказал он.

Отлично. Мы счастливы друг с другом познакомиться. А теперь, когда все формальности соблюдены, может, я уже пойду на свое квазисвидание?

— Буду дома к двенадцати, — сказала я, прежде чем кто-то еще успел раскрыть рот, и захлопнула за собой дверь. Я успела увидеть, как мама подмигнула мне, и Раф, кажется, тоже.

Я пыталась с помощью телепатии заставить его взять меня за руку, но ничего не выходило. Его друзья из группы А — Рон, Джастин и Дори (она-то что здесь делает?) — ждали нас у Ирвинг Плаза.

— Привет, Рейчел! — воскликнула Дори, замахав руками. — Ну разве это не чудесно? Мы с Джастином начали встречаться в среду, — прошептала она. — Я так рада, что Раф пригласил тебя. Теперь у нас дубль. — Надеюсь, она не будет махать во время концерта.

Раф вынул наши билеты и передал их контролеру, который надел на нас зеленые браслеты, говорящие о том, что мы несовершеннолетние и нам нельзя продавать спиртное.

Мы стали проталкиваться через толпу. К тому моменту, когда на сцене появились члены группы, мы уже были в нескольких футах от нее.

Свет погас, и голос Роберта Крауна произнес:

— Привет, Нью-Йорк!

Блеснул свет, и показался обладатель голоса. Поверить не могу, что я здесь. Я на концерте Роберта Крауна, билеты на который разошлись давным-давно. Но сейчас не время мечтать — слишком громкая музыка.

Свет опять погас, и зал пересекла сине-бело-красная радуга. Раф принялся подпевать. Джастин играл на воображаемой гитаре, а Дори размахивала руками в такт музыке.

Я не могла сдержаться. Я начала танцевать. Музыка, толпа, компания… величественный темноволосый Роберт Краун на сцене. На нем черные кожаные брюки и рубашка с длинными серебряными рукавами (он в ней, наверное, умирает от жары), и он прямо-таки летает по сцене. Он выглядит еще сексуальнее, чем по телевизору. Все просто превосходно. Кто же знал, что чувствовать ритм так здорово? Две следующие песни я себя не сдерживала. А потом вспомнила про Рафа, подняла глаза, увидела, что он смотрит на меня, и мы внезапно начали танцевать вместе. Никаких вращений и изгибов, мы просто двигались и получали удовольствие.

— Ты великолепно танцуешь, — попытался перекричать звук электрогитары Раф.

— Спасибо! — крикнула я в ответ.

— Знаешь, я тут подумал… ты не хочешь пойти со мной на Весенний бал?

— С удовольствием, — ответила я, улыбнувшись ему. Он улыбнулся в ответ.