Лидер 'Ташкент'

По возможности я отпускаю ненадолго в город Ивана Ивановича Орловского. Севастополь для всех нас родной, но старпом - коренной севастополец. На Морзаводе, на Корабельной стороне у него множество знакомых, старых друзей.

В один из тех напряженных декабрьских дней Иван Иванович, доложив о возвращении с берега, долго молча стоял в рубке, где он меня застал. Потом заговорил:

- Василий Николаевич, севастопольцы верят, что немцы в город не прорвутся... Люди ждут - что-то произойдет и фашистов отбросят...

Орловский взволнован. Вероятно, его близким и друзьям было очень нужно, чтобы он - свой человек и в то же время представитель флота - укрепил их веру и надежды. И очевидно, он сказал им, что думает так же, как и они. А теперь вот сам ищет поддержки.

- Конечно, Иван Иванович, - говорю я, - фашистам здесь не бывать. Севастопольцы могут в этом не сомневаться.

Не знаю, способны ли сейчас помочь такие банальные слова, но других не нахожу. Может быть, и не нужно никаких слов. Сама мысль о том, что Севастополь можно сдать врагу, не укладывается в сознании.

А что положение тут тяжелое, мы со старпомом знаем одинаково хорошо. Таким оно еще не было. Но, наверное, что-то действительно должно произойти.

Нам обоим известно, что командующий флотом уходил на крейсере "Красный Кавказ" в Новороссийск. И раз уходил в трудное для Севастополя время, то, наверное, для того, чтобы обеспечить помощь ему с Большой земли. Есть и другие признаки подготовки флота к чему-то, выходящему за рамки обычных для последних недель действий. В ближних кавказских портах задержаны до особого распоряжения некоторые корабли. Там же находятся в резерве армейские части и морская пехота.

Но обо всем этом каждый из нас думает про себя. Орловский достаточно дисциплинирован, чтобы не вступать в обсуждение наблюдений и сведений такого рода. Получим приказ - будем знать, что и где надо делать.

Увы, приказа принять участие в крупной наступательной операции, предпринятой Черноморским флотом совместно с армией в последних числах декабря 1941 года, наш корабль не получил. Когда в Восточном Крыму высаживались десанты, освободившие Керчь и Феодосию, "Ташкент" продолжал свои рейсы Кавказ - Севастополь.

"Почему же нас там не было?" - в один голос спрашивали краснофлотцы, узнав о больших и радостных событиях в Крыму. Что скрывать - мне самому трудно было отделаться от чувства некоторой обиды, хотя и сознавал, что, вероятно, целесообразнее использовать сейчас "Ташкент" так, как он используется. Но все личные обиды отодвигала на задний план огромная гордость за родной Черноморский флот.

Керченско-Феодосийская десантная операция несравнима по масштабам с первым десантом, высаженным в сентябре под Григорьевкой. Исключительно дерзким был сам замысел: часть десанта высаживалась прямо в занятых врагом крупных портах, чего уж никак не ожидали застигнутые врасплох гитлеровцы. Отряды моряков-добровольцев, ворвавшиеся в гавани на сторожевых катерах, захватили причалы для подхода крупных кораблей с основными силами десанта. В операции отличились крейсер "Красный Крым", эсминцы "Шаумян", "Железняков", "Незаможник" (им командует капитан-лейтенант П.А. Бобровников, давно уже поправившийся после ранения под Одессой), многие корабли Азовской военной флотилии.

Особенно геройски действовал экипаж крейсера "Красный Кавказ" под командованием капитана 2 ранга А.М. Гущина. В Феодосии - враг, а крейсер швартуется у портового брекватера - дело просто беспримерное! В корабль попало полтора десятка вражеских снарядов, но зато его орудия расчистили десантникам путь в город. Возвращаясь в Феодосию с подкреплениями, крейсер подвергся бешеным атакам с воздуха. Кормовые отсеки его были полузатоплены, однако моряки электромеханической боевой части, возглавляемой Г. И. Купцом - едва ли не самым известным на Черном море корабельным инженер-механиком, - отстояли "Красный Кавказ", обеспечили ему возможность дойти до базы.

Восхищаясь доблестью моряков этого крейсера, я никак не предполагал, что меньше чем через год мне предстоит вступить в командование "Красным Кавказом", ставшим к тому времени гвардейским кораблем...

Подробности Керченско-Феодосийской операции, о которых я упомянул, стали известны "ташкентцам", как и всему флоту, в начале января. А 31 декабря 1941 года мы шли из Поти с очередным боевым грузом для Севастополя, зная лишь, что Керчь и Феодосия очищены от фашистских захватчиков и высадившиеся там советские войска продолжают наступление.

Первые вести о черноморской победе были прямо-таки окрыляющими. Все понимали, какая это мощная подмога Севастополю. Острая тревога за него проходила, как прошла тревога за Москву, охватившая нас в конце октября и сжимавшая сердце весь ноябрь. Теперь от столицы фашисты отброшены уже далеко. И вот начинаем наступать и здесь на юге!

В канун Нового года всегда тянет оглянуться на год прожитый. Но в этот раз вспоминаются лишь события последних шести месяцев. То, что было до 22 июня, кажется невероятно далеким. А этим шести месяцам можно подвести некоторый итог.