Читаем Лидер 'Ташкент' полностью

Вооружение "Ташкента" выглядело внушительно, особенно главный калибр. Спаренные 130-мм орудия, установленные в трех наших башнях, - новинка отечественной морской артиллерии. Они обеспечивают поражение целей на дистанции до 20 миль (37 километров). Полигонные испытания подтвердили высокую скорострельность и другие достоинства этой системы. Но лишь командир БЧ-II Новик и восемь комендоров, выезжавших на артполигон вместе с ним, стреляли из этих орудий. Будет ли у нас время, чтобы все артиллеристы прошли нормальный курс учебных стрельб? Не провел лидер и ни одной учебной торпедной атаки.

В середине июня "Ташкент" поставили в плавучий док для проверки подводной арматуры и покраски корпуса. Теперь можно было увидеть корабль до самого киля. Он и в доке оставался удивительно красивым. Внушали уважение огромные гребные винты с блестящими бронзовыми лопастями. Моряки осматривали поднявшееся из воды стальное тело корабля с тем невольным почтением, которое вызывает вид всего крепкого, надежного, сильного. Их взгляды словно говорили: вот ты какой у нас здоровяк!

Докованием завершался план заводских работ. Считанные дни оставались до выхода в море. Наступила суббота 21 июня...

День выдался солнечный, знойный. Все в природе напоминало о том, что уже вошло в свои права лето. Даже на завод доносились с раскинувшихся за городом полей медвяные запахи цветов и трав. Широкий Буг, искрясь под солнцем, лениво катил к морю свои зеленоватые воды.

В такой день особенно жарко в железной коробке дока. К полудню корпус корабля накалился, словно натопленная печь. Лица и спины работающих людей мокры от пота. Но они будто и не замечают этого. Спускаясь с палубы вниз, все время слышу вокруг песни.

Подошли Сергеев и Фрозе. Помощник докладывает, что, по его расчетам, за вечер и ночь доковые работы будут закончены. Значит, завтра, в воскресенье, как и намечалось, спускаем корабль на воду. Это еще не объявлено экипажу, но люди и сами видят, что дела осталось немного. Потому и настроение у всех сегодня такое боевое.

Раздается сигнал на обеденный перерыв. Моряки поднимаются из глубин дока на корабельную палубу. На полубаке все шумно приветствуют только что появившегося на борту электрика Григория Шульженко. "Качать его!" - задорно требует чей-то звонкий голос. Мгновение - и увесистый Шульженко взлетает над полубаком, подкинутый в воздух дружным усилием матросских рук.

А в стороне стоит зардевшаяся от смущения чернобровая дивчина в рабочем комбинезоне. Это Галя из малярного цеха. Она пришла сейчас на корабль вместе с Григорием и, видно, не ожидала, что появление их обоих на палубе привлечет общее внимание.

Но могло ли быть иначе, если всем на корабле известно: вчера Григорий и Галя справили свадьбу. Их наперебой поздравляют все, кто не успел раньше. А сорок "ташкентцев" были накануне на их свадьбе. Праздновали ее в пригородном селе над Бугом - родном селе и моряка, и девушки. До села недалеко, и я заранее обещал жениху с невестой отпустить всех, кого они пригласят. В последнее время краснофлотцы ходили на берег только по делам, но тут случай особый. Часто ли так бывает, что матрос женится в родном краю, а его корабль, полный друзей-товарищей, стоит рядом!

В числе гостей был на свадьбе и я. Столы, расставленные в садочке возле хаты родителей невесты, ломились от угощений. Отец Гали оказался работником судостроительного завода, а по фамилии - тоже Шульженко, как и большинство его односельчан. Оба "батьки Шульженки" - Гришин и Галин отцы, - обнявшись и притопывая каблуками, дуэтом выводили задорные шуточные прибаутки. Им вторил, звонкоголосый дуэт молодых.

А потом все притихли, заслушались, когда "ташкентцы" запели хором старинную матросскую "Раскинулось море широко...". В этом селе, давшем заводу не одно поколение корабельных мастеров, а флоту многих моряков, должно быть, издавна любили все, что связано с морем.

Свадебное веселье было еще в полном разгаре, когда мы с Фрозе возвращались на корабельном катере на завод. За этот вечер, проведенный в чудесном украинском селе у привольного Буга среди простых и сердечных людей, мы отдохнули душой от забот и треволнений последних напряженных недель. И как-то улеглись тревоги, не хотелось думать ни о чем плохом. Могли ли мы знать, что это последняя мирная ночь, а в следующую разразится военная гроза!

В пятом часу утра 22 июня меня разбудил телефонный звонок. Дежурный но штабу базы взволнованно сообщил: Германия начала войну, только что был налет на Севастополь...

Несколько часов спустя на верхней палубе "Ташкента", уже выведенного из дока, состоялся общий митинг экипажа и обслуживавших корабль рабочих. Выступил батальонный комиссар Сергеев. Потом брали слово старшины, краснофлотцы, заводские мастера. Это был один из бесчисленных митингов, на которых в тот день армия, флот и вся страна выражали гневное возмущение подлым нападением фашистов, решимость разгромить коварного врага.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии