ЛидаКол

Он только здесь стал понимать,

Что прав был Игорь — это ад

Любимым людям подло врать…

Однако нет пути назад…

Расположились. Стол в достатке:

Закуски, шуба, оливье,

Горячий борщ и кура в латке,

Десерт — пирог и курабье.

Поочерёдно Лиду хвалят,

Смакуя каждое из блюд,

Коньяк довольно быстро тает,

Отцы его, тостуя, пьют.

Хозяин слово взял вначале,

Сказал про выросших детей,

И что нет радостней печали

Ждать свадьбу дочери своей,

Как повезло ей с Николаем,

Поэтому благословил,

Чуть чокнулся фужерным краем

И залпом сто приговорил.

Через минуту Анатолий

Коньячный вызов принимает,

Словами выученной роли

Безукоризненно играет.

Благодарит он за приём,

Сказал, что рад подобной чести –

Быть в этом доме, этим днём!

Стеклянный звон — внутри по двести.

Общаются, знакомясь ближе,

Закалка не даёт пьянеть.

«Послание другу из Парижа»32 –

Высоцкого решили спеть…

Два папы быстро подружились,

Забыв невесту, жениха,

И те тихонько удалились

Побыть вдвоём не без греха.

Спасённый в своё время Дог

Урчит довольно в коридоре,

Взял что-то со стола, грызёт.

Семья практически вся в сборе.

* * *

В сознании, явно изменённом,

Везла Тамара незнакомку,

Рукой сжимая потаённо

Из платины в камнях иконку.

«Вам точно не нужны врачи?» –

Осмелилась она спросить.

«Веди машину и молчи!

И хватит это теребить!

Тем более, веры в тебе нет.

Зачем безбожнице икона?

Когда ты настоящий свет

Продашь за свет от телефона!

Меня ты больше не тревожь,

Вези к Таврическому саду».

У Томы пробежала дрожь

От этой речи и от взгляда.

Пронизывающий глубоко,

Какой-то неземной, холодный.

Красотка бы сейчас легко

Всё отдала из жизни модной,

Лишь бы забыть она смогла

Вид этих глаз и этот страх,

Сама который и везла,

Безвольно руль держа в руках.

В прострации, не зная, как,

Тамара довезла до места.

Дом угловой, напротив парк.

«Сейчас пойдёшь со мной, невеста!

Не удивляйся, я же знаю,

Что ты впервые влюблена,

Как раз таким и помогаю…»

Всё та же полная луна

Чуть подсветила незнакомку,

В глазах сменился гнев теплом,

Снимая Тому с жуткой ломки,

Наполненной незримым злом…

Забыв, что только что страдала,

В какой-то томной эйфории

Она послушно закивала,

И в полном раболепства стиле

Последовала вслед за той,

Кому с охотой подчинилась.

Парадный вход, этаж шестой.

Здесь женщина остановилась,

Открыла двери без ключа,

За ними — бесконечный холл,

Из освещения — свеча,

Бросающая тень на пол.

И эта тень была одна,

Зловещий силуэт огромный

Шёл по стене до потолка,

Замысловатый и неровный.

Тамара в сладком безразличии

Прошла за тенью в тусклый зал,

Где с затухающим величием

Остатком дров камин мерцал.

«Садись!» — хозяйка ей сказала,

Сама — напротив, через стол.

Негромко музыка играла,

Шипящий старый граммофон,

Тяжелый, очень низкий звук

И чьи-то горловые фразы.

Вокруг стола очерчен круг.

«Скажите, это всё от сглаза?» –

Пробормотала еле слышно

И, чувствуя прикосновение,

Тамара из сознания вышла,

Попав в другое измерение.

Она в лесу, почти нагая,

Глаза завязаны платком,

Спокойная, совсем другая,

По мху ступает босиком.

Вся растворяется в природе,

Неспешен, но уверен шаг,

Хотя она в этом походе

Глазами видит только мрак.

Другие чувства помогают,

В сознании — мягкая тропа,

Деревья на ветру шатает,

Ступает, будто не слепа.

Но вот на перепутье встала,

Дорожка тонкая двоится.

Всё стихло и вообще пропало.

«Тебе всё это только снится,

Очнись, ты здесь уже, со мной!» –

Знакомый слышен голос в зале.

Почувствовав своей рукой

Касание то же, что вначале,

Со звуком, словно задохнулась,

Из гипнотического мира

Тамара полностью вернулась,

И не на страх, а на кумира

Теперь смотрела так смиренно,

Под впечатлением от всего.

«Как это необыкновенно,

Не понимаю, для чего,

Что это значит, как понять?

Скажите, очень Вас прошу!»

«Приходит время выбирать,

Тебя ещё раз покажу

Тебе самой, но не теперь.

Сейчас быстрее уходи!»

Хозяйка, указав на дверь,

Скрестила руки на груди.

Глаза опять сверкнули сталью,

Но повелительно, без зла.

Тамара с искренней печалью

С поклоном, слушаясь, ушла…

Снаружи день уже встречал.

Она вообще не удивилась,

Что в поиске своих начал

Часов на восемь растворилась.

Садясь теперь к себе в машину,

Вдруг поняла, что поменялась –

Она уверенность и силу,

В которых так всегда нуждалась,

В действительности ощущала!

Избыток материальный, склоки –

В секунду мелочным всё стало,

И стыд за бывшие пороки,

В особенности перед той,

Кто стал наставником духовным,

Её обратно в лес густой

Манил инстинктом безусловным.

Пришёл в видении ответ,

Куда с тропинки повернуть.

Она должна идти на свет,

Который ей укажет путь…

Звонок немного отрезвил:

«Ты что, вопрос закрыла телом?»

Но тон её не оскорбил,

Ответ был ласковым и смелым:

«Меня ты, Коля, извини,

Согласна, долго пропадала,

Но сильно тоже не вини,

Я просто ту, кто пострадала,

Вчера до дома довезла,

На всякий случай там осталась,

А после — просто проспала.

Поверь, ни с кем я не встречалась».

Он точно понял — это правда,

И обвинительную речь

Ему произносить не надо.

К Тамаре стало сильно влечь,

От голоса волна желания

По телу сладко прокатилась,

Далекие воспоминания,

Как будто та к нему явилась,

Кого когда-то так любил!

Для встречи подыскал причину:

«Да, кстати, чуть ли не забыл,

Я обещал по магазинам,

Тем, что хотела, покатать!

И после — в клубы тусоваться!»