Личный враг императора

– Не путайте, не моего – императора. Этот человек всю свою жизнь к немалой выгоде продавал тех, кто его покупал. Так что Александр от его смерти только выиграет. Как и Франция.

– Это первое, – уточнил Стендаль. – А что же второе?

– Я обязан, если это только возможно, вернуть зрение одной девушке.

– Александре Комарницкой? – пристально глядя на меня, спросил великий сочинитель.

– Ей самой. Этой мой долг. Больше, чем долг. И если сие чудо возможно, оно произойдет. А теперь прощайте, вернее, до свидания. У меня еще великое множество дел.

Ротмистр Чуев с отрядом ждал меня в лесу неподалеку от временного лагеря принца Богарне.

– Ба! Да у вас сегодня удачный день! – глядя на мой новый светло-зеленый мундир, выданный из каких-то штабных запасов, и награды на груди, насмешливо хмыкнул он. – Быть может, и следующую вашу награду следует привесить рядом с этими, – он кивнул на крест Почетного легиона и орден Железной короны.

Я внимательно поглядел на боевого друга:

– Что-то стряслось?

– Стряслось, – кивнул Алексей Платонович. – Из Ставки целый генерал прибыл.

– Вот как? Сам один осмелился забраться в наши леса и болота?

– Этот решился. Этот вообще не робкого десятка. Да вы и сами его знаете, Александр Христофорович Бенкендорф.

– Что же угодно его превосходительству?

– Да тут, – Чуев вздохнул, – с чего начать. Вот, скажем, из хорошего: вы, Сергей Петрович, как в воду глядели. – Мой друг распахнул ментик, и при свете луны на груди его белым пятном блеснул орден Святого Георгия. – Ныне смею рекомендоваться – подполковник Изюмского гусарского полка Чуев.

– Примите мои искренние поздравления, – я протянул новопроизведенному старшему офицеру руку.

– Это еще не все, – обнадежил Чуев. – Говорю ж, нынче у вас день удачный. За освобождение из вражеского плена генерала Винцингероде вам, Сергей Петрович, точно такой же знак пожалован. А еще его высокоблагородие доставил приказ, в коем велено штабс-капитану лейб-гвардии Семеновского полка Трубецкому, сиречь вам, прибыть по месту расквартирования части и вступить в должность, дабы впредь воевать с супостатом как положено офицеру, в строю, а не рыскать диким волком, ища добычи и кровопролития.

– Вот как? – Я нахмурился и начал постукивать по голенищу сапога витой нагайкой. – Высокая честь, стало быть, в штабс-капитаны произвели, через чин.

Чуев молча кивнул.

– А ежели откажусь выполнить сей приказ?

Подполковник со вздохом пожал плечами.

– Дело известное – неповиновение приказу в военное время. Мне так показалось, что Александр Христофорович для того и прибыл лично, чтобы вас уговорить. Он тут обмолвился, что его намерены поставить командовать летучим отрядом, дабы в предстоящей кампании двигаться отдельно от основного войска. Должно быть, сам он на вас виды имеет. Может, в строй-то и не заберут.

– Может, и не заберут, – эхом подтвердил я. – А знаете что, Алексей Платонович, передайте нашему любезному гостю, что я, буде жив, непременно прибуду в Ставку 29-го числа сего месяца. А дотоле скажите, что, не спросясь, ушел далее терзать вражьи коммуникации.

– Что ж, Сергей Петрович, так и уйдешь? Даже словом с гостем не перекинешься?

– Выходит, что не перекинусь. И вот еще что, 24-го жду тебя в деревне Неманице. Французы как раз туда доползут. Но сама деревня в стороне от почтового тракта. Собери подвод, сколько сможешь, примерно этак штук десять, коней получше и надежных возниц.

– Это еще для чего?

– Извозом займемся, ваше высокоблагородие! – усмехнулся я. – Да ты не хмурься, не хмурься, исключительно в военных целях.

– А если серьезнее?

– Если серьезнее, то сюрприза не получится. Там увидишь.