Личный враг императора (СИ)

— А свежую сводку по дворянским родам почитать не судьба?

— Я читал.

— И что там про Хортовых?

— Они за две недели разбили восемь родов.

— Верно. И на основании этого легко понять, что император позволил клану Хортовых разобраться со своими противниками.

Худов промолчал. Он мог возразить начальнику, но понимал, что это бесполезно. Его снова сделали крайним. Но изменить он ничего не мог. А Гурьянов продолжил:

— Короче, Худов, даю тебе последний шанс. Налаживай службу и не допускай косяков. Если не справишься, поедешь в Нарьян-Мар, за оленеводами в тундре будешь наблюдать, а на твое место поставим другого сотрудника, более компетентного.

— Ясно, господин полковник. Но с Хортовым что делать? Дополнительные инструкции будут или мне снова все самому додумывать?

— Жди. В течение получаса провентилирую вопрос и дам четкий ответ.

Прошло полчаса. Гурьянов не позвонил.

Пролетел час. Полковник по-прежнему молчал.

Худов стал впадать в еще большую депрессию и начал представлять себе заснеженные пустоши Нарьян-Мара. Может быть, действительно, бросить все и попросить перевод на север? Там хоть и не столица с ее возможностями для карьерного роста, но спокойно. Хотя какое спокойствие? В тех краях реальная власть в руках трех сильных ненецких родов: Канюковых, Нюровых и Ледковых. Они делают, что хотят, дикие туземцы, а сотрудников Тайного приказа за пределами Нарьян-Мара отстреливают, словно песцов. Нет. Там спокойствия тоже не будет.

Примерно такие мысли крутились в голове капитана к исходу второго часа ожидания, когда к нему влетел раскрасневшийся внештатный агент Тайного приказа представитель бедного боярского рода студент Мушеев.

— Господин капитан… — переводя дыхание, выдохнул стукач.

— Что опять случилось? — убрав ладони от головы и постаравшись сделать вид, что работал, спросил его Худов.

— Хортов с Алиевым и его бандюганами за общежитием дрался.

«Только бы никто не погиб», — подумал капитан, у которого по спине прошлась холодная волна, и он задал Мушееву следующий вопрос:

— Чем все закончилось?

— Хортов положил пятерых. Не насмерть. Одному руку сломал. Остальных просто вырубил. А Магу Алиева особо и не бил, погонял и предупредил, чтобы больше к нему не лез.

— Как об этом узнал?

— Шестерки Алиева в общежитие вернулись и на своего главаря наехали. Вроде как он их в драку втравил, а сам не пострадал. Громко говорили. Половина разговора на каком-то горском наречии, а половина на русском.

— Понятно. А что Хортов?

— А он целенький, ни царапины. Вроде как в город собирался идти.

Словно подтверждая слова стукача, включился селектор, который связывал куратора Дворянского курса с охраной университета, и Худов услышал напряженный голос сотрудника:

— Господин капитан, здесь один из ваших подопечных. Идет через главный вход в город. Что делать?

Худов тяжело вздохнул и ответил:

— Пропустите. Как вернется, доложите.

— Принял. Пропускаем. По возвращении студента доложим.

Селектор замолчал и капитан, велев Мушееву продолжать наблюдение за Хортовым, отпустил его и хотел снова погрузиться в свои невеселые размышления, когда, наконец-то, позвонил Гурьянов.

— Господин полковник, какие будут распоряжения? — немедленно ответил на вызов Худов.

— С распоряжениями все не просто, капитан, — ответил Гурьянов. — Официально императорская фамилия Хортовым благоволит и намерена их к себе приблизить. А неофициально этот клан стоит за некоторыми терактами против Тайного приказа и несет ответственность за гибель сотрудников. Поэтому часть наших коллег, скажем так, из высшего руководства, точит на Хортовых зубы и намерена осложнить им жизнь, а молодой наглый студент очень хорошая цель.

— Ну а мне-то чего делать? Хортов не успел приехать, уже драку устроил, а потом самовольно покинул университет и плевать ему на организационный период обучения, правила, инструкции и студенческое братство. А дальше будет только хуже, и у меня нет рычагов давления на этого мальчишку.

— Не такой уж он и мальчишка, как выяснилось, — сказал Гурьянов. — Как мне только что сообщили, за минувший месяц у него два успешных рейда в иную реальность. Так что он системщик. А указания следующие: наблюдай за ним и не мешай, внешне отношение, как и ко всем студентам твоего «особого» курса, можешь требовать с него за учебу, а по дисциплине не прессуй. Если будут попытки со стороны его как-то подставить или убить, действуй, как велят служебные инструкции. Понятно излагаю?

— Да.

— Тогда отбой.

Начальник отключился, а Худов выругался и снова подумал про перевод в Нарьян-Мар.

* * *

В то самое время, когда капитан Худов страдал, его император, Самодержец Всероссийский Андрей Первый, красивый статный брюнет сорока трех лет, находился в благодушном расположении духа. Он сидел в шезлонге возле бассейна в одном из загородных дворцов своего рода, наблюдал за любимыми женами, которые плескались в воде, и думал только о хорошем.