Личный враг Бога

— Не бойся. Они на магах не приживаются. Дохнут тут же.

— Это почему же?

— Да потому, что зараза к заразе не пристает. Паразит на паразите не паразитирует.

— Обработать бы тебя надо. Вымыть, значит, и клопомором обсыпать с ног до головы… А воняешь-то ты как!

— Ты бы себя понюхал. Не забывай, что у меня обоняние на порядок лучше человеческого.

— Вот, вот… Псиной-то прет, как от бродячей собаки.

— А мы сейчас и есть собаки бродячие. Разве нет?..

Глеб невольно улыбнулся, наблюдая, как ворочаются его засыпающие товарищи — покрытый шерстью мускулистый гигант и костлявый, сильно исхудавший за последнюю неделю маг. Холод заставил их обняться и тесно прижаться друг к другу. Пушистые снежные хлопья опускались на тела и подтаивали, образуя ледяную неровную корку. Глеб поежился. Укрывшись от промозглого ветра за высоким валуном, поросшим мягким, чуть теплым мхом, он присел на корточки и сунул руки меж бедер, отогревая замерзшие ладони.

При всем желании, сейчас он не смог бы разглядеть в ночной непогоде быстрые тени, прячущиеся за камнями на вершинах окружающих скал.

7

Утро встретило их морозом.

Перед самым рассветом небо очистилось, обнажив необычайно яркие звезды. Матово заблестели в их свете покрытые ледяной коростой камни. А потом небо на востоке чуть покраснело, зарумянилось, высветилось…

— Так жить нельзя! — с трудом шевеля замерзшими губами, выговорил Коготь. Он размахивал руками и колотил себя по дрожащим плечам, хлопал ладонями по бедрам, растирал бока. — Глеб, ну давай! Ма-а-аленький огонек. Ведь уже уходим. Да и кто нас здесь увидит? Можно? Ведь невыносимо! Какой из меня сейчас воин? Ну, давай!

Глеб, который и сам продрог до костей, кивнул, соглашаясь.

— Вот и хорошо! Уж сейчас я вас согрею, — воспрял духом маг. Он перехватил посох непослушными заледеневшими руками и стал чертить в воздухе корявые, тут же гаснущие фигуры. — Что такое?! Не выходит! — Он раздраженно взмахнул волшебным шестом, и пламя неукротимым ревущим гейзером взметнулось к небу. Коготь испуганно отпрыгнул в сторону и удивленно уставился на свое творение.

С оглушительным треском лопнул раскалившийся докрасна валун.

— Маленький огонек, — не удержался от иронии Тролль. Он, в своей густой меховой шубе, холод переносил намного легче. — Интересно, а как в твоем понимании выглядит большой огонь?

Маг справился с секундным замешательством, сделал вид, что так все и было задумано, протянул руки к бушующему пламени и сказал:

— Грейтесь, пока не погас. — Он блаженно зажмурился и стал медленно поворачиваться, обращая к огню то один бок, то другой.

— Смотри, не подгори, — предостерег его Тролль. — Горгульи предпочитают мясо с кровью.

Через десять минут пламя начало опадать, теряя напор и мощь, и вскоре угасло совсем.

Раскрасневшиеся, согревшиеся друзья позавтракали, пожарив на раскаленных камнях ломти хлеба и жирные куски солонины.

— Пора, — сказал Глеб, когда из-за далекого пика осторожно выглянуло солнце.

— Я готов, — поднялся на ноги Коготь.

Тролль взял свою огромную дубину.

Сохраняя молчание и внимательно осматриваясь по сторонам, они покинули площадку, приютившую их на ночь, и подошли к пещере. На ровных каменных плитах перед входом валялись разбитые деревянные вагонетки и гнилые шпалы. Ржавый четырехногий кран опасно накренился, готовый упасть от малейшего толчка. Близлежащие валуны были покрыты белесыми наплывами вонючего помета. Тролль оглянулся на мага и ухмыльнулся.

Стараясь держаться поближе друг к другу, товарищи нырнули в темную горловину пещеры.

— Обернитесь, — негромко сказал Коготь.

Друзья посмотрели назад. За их спинами, на фоне восходящего из-за скал солнца стояли в зловещем молчании невесть откуда взявшиеся люди в шкурах и с грубым оружием в руках. Они стояли в полный рост, не прячась среди камней, стояли в открытую, не таясь. На валунах, на гранитных глыбах, на нависающих козырьками уступах — везде замерли фигуры дикарей.

— Их же не было, — сказал Тролль, поднимая к плечу дубину. — Я бы почувствовал…

— Обоняние у него… — пробурчал маг. — Тоже мне, ищейка…

Громкий властный голос произнес незнакомое слово, и дикари качнулись, повторяя грозные напевные звуки. Рокочущее эхо прокатилось меж горных вершин.

— Идем, — сказал Глеб и устремился вниз, в темноту, по полого спускающемуся в глубину недр ходу, а вслед ему несся неровный ритм чужого языка…

Когда за их спинами растворился во мраке светлый полукруг входа, они ненадолго остановились. Коготь шепнул короткое слово, и над его головой завис светящийся сгусток холодного пламени. Тьма отступила в глубину ведущего вниз грота, забилась в трещины, черной жидкостью растеклась по выбоинам.

Закопченные стены просторной пещеры навечно запечатлели следы кирки. Похоже, раньше здесь было подобие сортировочной — искореженные ржавые рельсы сплетались, словно лианы в тропическом лесу. Всюду валялись перевернутые вагонетки, разбитые, сгнившие, наполовину похороненные под щебенкой. Свод пещеры подпирали толстые бревна. Глеб колупнул ближайшее пальцем, легко отслоив кусок коры и процарапав ногтями сырую трухлявую древесину.