Личный трофей опального генерала-2

— Любил я Танечку, — пояснил дядя Коля. — Мы с ней в одном классе учились. Сразу после школы пожениться думали. Но потом решили в институт поступить, — пробурчал он совсем негромко. — Таня в педагогический поступила, а я по конкурсу в авиационный не прошел. Вот и приезжал ее каждый вечер встречать, а на выходные недалеко от дому гуляли. Раньше же тут пруды и рощи были… Заявление в ЗАГС подали. Уже ты, Лена, в проекте была…Только вот я маху дал, с братом Юркой невесту познакомил. Ну а как не познакомить-то! А он же только с заработков вернулся. Вещи фирмовые, бабок полные карманы. Вот и отбил мою Танечку. Даже ребенок мой его не остановил. Ну и теща моя несостоявшаяся тут вмешалась. Говорит, Юрочка — серьезный и работящий, а Колька — голь-шмоль перекатная. Танечка и сдалась под таким напором. А я уехал на Севера. Длинного рубля не заработал. Вернулся, когда понял, что не могу больше в разлуке с Татьяной жить. А так хоть увижу мельком, хоть голос услышу или сплетенку какую. Приехал. Встретились мы случайно около сельпо. Стоим разговариваем, а тут Юрка мимо едет. Остановился, в машину ее усадил и увез. Да строго-настрого мне запретил даже в сторону Танину смотреть. А я возьми да ляпни, дурак, что я ему одного дитя заделал и специально вернулся, чтобы еще одного… ну вы понимаете… А что, осел, бахвалился? Танечка — женщина порядочная была. После свадьбы ни на кого не смотрела. Брату моему бешеному не изменяла. А поди как вышло. Застряли у него в башке мои слова. Мне угрожал постоянно, да и Танечку изводил… А тут, как назло, забеременела она. Так Юрка и решил, что ребенок мой. Сколько я ему объяснял, что даже пальцем к его жене не прикоснулся. Бесполезно! Ревность и безрассудство привели к трагедии. А потом, когда брат погиб и мать слегла, я подумал, что сам виноват перед братом. Да и Татьяну во многом винил. Почему мне отказала, а за него вышла? Меня из-за бабок Юркиных предала, получается. А потом и его сгубила… И вы, трое сирот, как бельмо у меня на глазу. Всю жизнь вину перед братом чую. Вот настоял бы на своем, женился бы на ней, и жив бы остался Юрка. А так… Ни жены, ни брата… а дочка родная волком смотрит…

«Вот же человек, — тяжело вздохнул Кирсанов. — Ему на том свете давно прогулы ставят, а он тут врет и виноватых ищет. Любишь женщину, заделал ей ребенка, вот и держи, не отпускай, — мысленно пробурчал Кирсанов и внезапно подумал, что и сам-то хорош. Бросил Дарью, сына. Вот только через три с половиной года опомнился. — А история повторяется, — почесал переносицу Бек. — Отец женился на женщине брата и признал его дочку своей, а я бросил старшую сестру и женился на младшей, чтобы признать собственного ребенка. Не зря Алена всю жизнь твердила, что гнилая Кирсановская порода. Но Дарью я не любил и ничего ей не обещал. Да и никогда не хотел детей ни от одной женщины. Только вот от Санечки хочу. Мальчика, девочку, какая разница? Не сейчас, конечно… потом как-нибудь».

Бек прикрыл глаза и, откинувшись в кресле, задумался. Что-то странная версия дяди Коли рассыпалась с одного тычка. Все вспоминали мать как строгую и скромную женщину.

«Ну не могла такая мутить с одним братом, а потом выйти за другого, — ощерился Кирсанов. — Хотя кто теперь разберет? Алена нашла дневники, а они все при пожаре сгорели. Что толку копаться в чужой жизни? Нужно свою строить», — мысленно вздохнул он и открыл глаза, когда скрипнула дверь.

— Сережа-а, — позвала Санька. — Ты что такой грустный?

— Задремал, — поморщился он, потягиваясь в кресле, и заметив, что Санька бросила взгляд на диктофон, попытался увести беседу в сторону: — Весь мусор с участка вывезут, я договорился. Хочешь, дом построим?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что твои сестры? — улыбнулась Санечка, и у Кирсанова стало радостно на душе.

— Ларе все равно, а Алена мечтает, как и раньше, приезжать иногда в Никифоровку. Но она может остановиться у кого-нибудь из подружек. А тете Вале понравилось жить на Тверском бульваре, так что решать тебе.

— Правильно говорят, что дом мечты нужно возвести самому, — улыбнулась Александра. — Только я понимаю, что ты переложишь все хлопоты со стройкой на меня? — пристально глянула на мужа Александра.

— Нет, — радостно отмахнулся Кирсанов. — Нарисуй как тебе вздумается. Хочешь башенки, флюгеры, другую дребедень… Проект закажем. А строителей я сам проконтролирую. У меня не забалуешь…

— Суровый ты мужик, — хихикнула она.

— Я тебе сейчас покажу, — рыкнул Кирсанов и одним движением усадил жену себе на колени. Полез целоваться, накрывая лапищей грудь. То ли Марту, то ли Берту. От двери кто-то кашлянул, и Сергей Юрьевич раздраженно поморщился.

— Что случилось, тетя Валя? — пробасил он, жалея, что за считанные дни его квартира превратилась в коммуналку. Санька проворно соскользнула с коленей и пересела на диван.

— Я хотела сказать, Сереженька, — пробормотала тетка. — Врет Колька. Не верь ему! Лара дала мне послушать его бредни. Все иначе было… — в запале бросила она и осеклась.