Личный трофей опального генерала-1

Кирсанов вздохнул и, понимая, что заснуть не удастся, открыл мемуары Рокоссовского на первой попавшейся странице и попробовал углубиться в чтение. Но не успел дочитать до конца абзаца, как в дверь кабинета постучались.

— Можно? — просунулась смущенная физиономия Александры.

— Конечно, Санечка, — подскочил он.

— Я бы хотела поговорить, пока Лешик спит, — пробурчала она, присаживаясь на краешек дивана. — Вы давите на меня, Сергей Юрьевич, — спокойно заявила она, а Кирсанов чуть не поперхнулся от подобного нахальства.

«Я на нее давлю! Вот новости какие!»- в сердцах подумал он, но смолчал. Сказались долгие годы службы: когда начальство излагает- держи язык за зубами.

— У меня ощущение, — продолжала Александра, — что вы меня будто дичь загоняете. Что-то неправильное происходит, а вы мне не помогаете разобраться.

— Что? — опешил он. — Да я только и делаю, что решаю твои проблемы. Но сам никак понять не могу, кто стоит за покушениями. Личность заказчика пока не установлена. И если Мормон…

— Я не за этим пришла, Сергей Юрьевич, — остановила его она. Кирсанов внимательно всмотрелся в серьезное личико, немножко бледное без привычного макияжа, осторожно перевел взгляд на грудь и чуть не застонал от разочарования. Вместо идеальной груди из-под тонкого шелка прорисовывались складки ткани.

«Пижама или ночная рубашка, — приуныл Кирсанов и искоса глянул на щиколотки, выглядывающие между чуть разошедшимися полами халата. — Как занавес в театре, — хмыкнул Кирсанов. — Только сегодня ждать представления не приходится!»

— Я не совсем понял, — опешил он, а она замялась.

Эта девчонка явно играла не поправилам. Выводила его из себя выдержкой и отсутствием обычного набора дамских заморочек. Глазки не строила, глупышкой не прикидывалась, не просила прикурить, даже обнаженкой пренебрегла.

«Хоть бы ножку голую вперед выставила, — сварливо подумал Кирсанов. — Я бы не возражал. А лучше бы топлес явилась. В маленьких стрингах… на каблуках… Остынь, слышишь», — мысленно предупредил он сам себя и добродушно заметил:

— Санечка, давай обойдемся без политеса. Поделись, что тебя мучает, а я постараюсь помочь.

— Я не знаю, Сергей Юрьевич, — тихо, но четко изрекла она. — Мне не совсем удобно задавать вам такие вопросы, но больше спросить не у кого. А вы настоятельно зовете меня замуж. Я понимаю, что это из-за Леши, но тем не менее.

— Что именно тебя интересует? — напрягся Кирсанов, подобных допросов от дам он старался избегать.

«Сейчас начнется «где и когда вы родились?», — в глубине души насторожился он, пытаясь заранее догадаться, что именно она может спросить. — Про семью? Бывших жен? Внебрачных детей?»

Отвечая на первый вопрос, он давным-давно научился съезжать с темы.

«Детдомовский я, сирота казанская!»

— Какие у вас были отношения с Дашей? — прямо в лоб шарахнула Александра. — У нас разница два года, но мы мало обсуждали своих кавалеров. Наверное, так нас воспитали, — пожала она плечами. — Я узнала о вашем существовании примерно за три месяца до рождения Леши. Знаю точно, что Даша звонила вам, потом приезжала лично, а вы ее не приняли. Я сейчас опускаю все моральные аспекты и хочу знать только факты. Какая ваша версия событий, Сергей Юрьевич? — выдохнула она и внимательно глянула на него. От одного вида настороженных глазищ Кирсанова проняло. Захотелось обнять, утешить, наплести всякой чепухи, но знаменитая чуйка подсказывала: сейчас отбрехаться не получится. Лучше сказать все как есть…

— Видишь ли, Санечка, — тяжело вздохнул Кирсанов. — Мне в этой пьесе отведена роль негодяя. Ну так всегда бывает, когда девушка остается в интересном положении. Я не спорю, много дров наломал. Где-то сам отмахнулся, где-то случай помог. Но только у нас с Дарьей все начиналось, как курортный роман. Мне развеяться хотелось, ей приключений.

— Это она так сказала? Или вы сами решили? — уточнила Александра и вновь уставилась на него бездонными гляделками.

— Она признавалась, что изнывает от скуки. Но мне кажется, что твоя сестра изначально хотела ребенка. И эту цель преследовала. А я, дурак, не понял…

— А вы, стало быть, принимали в процессе пассивное участие? — усмехнулась Санька.

— Нет, — раздраженно бросил Кирсанов, еле сдерживаясь, чтобы не откусить наглой девице голову. — Я, Санечка, человек военный. Поэтому заранее четко и ясно объясняю всем своим подругам, что ждать не следует. Я никого кроме тебя не звал замуж и никому никогда не давал обещаний. Просто предлагал с удовольствием скоротать время. Вечер, день…

— Год, — обвиняющее брякнула Александра.

— Нет, для меня это долгий срок, Санечка, — усмехнулся он и добавил резко: — Я никогда не видел себя семейным человеком. Даже сейчас, когда вы рядом, понимаю, что должен ухаживать за тобой и больше времени проводить с сыном. Но пока не знаю, как сместить акцент с работы на личную жизнь. Да и если разобраться, как таковой личной жизни у меня и не было никогда. И других детей у меня нет кроме Алексея.

— А если бы Даша тогда до вас достучалась, — снова поинтересовалась Александра, — как бы вы поступили?