Личный трофей опального генерала-1

Она вернулась в спортивный зал, где ее сын уже карабкался вверх по шведской стенке, и, неловко обернувшись по сторонам, включила кардиотренажер и быстро пошла по дорожке. Леша лазал по шведской стенке, кувыркался на матах и довольно носился по залу.

— Мам, мне здесь нравится, — восторженно заявил малыш. — Давай останемся жить у папы!

«Здрасьте пожалуйста!»— в сердцах подумала Александра, а вслух чуть слышно пробормотала:

— Посмотрим.

И глянув на часы, охнула. Пятнадцать минут второго!

— Вот это мы, Лешик, с тобой увлеклись, — хмыкнула Александра, радуясь в глубине души, что пост удалось выложить ранним утром. Взяв сына за руку, она поспешила наверх. Второпях нашла в холодильнике котлеты и маринованные помидоры в баллоне. Поискала что-нибудь подходящее на гарнир и ничего не обнаружила. Глянула в шкафчики в надежде найти какую-нибудь крупу или спагетти. Не нашла. И тут случайно в нижнем шкафчике, расположенном прямо под окном, наткнулась на картошку и лук.

— Не знаю, товарищ генерал, какой гарнир вы предпочитаете, — промурлыкала она про себя, — но жареную картошку любят все!

Управившись, Александра победно глянула на часы.

— Успела! — пробурчала она еле слышно, решив дождаться Кирсанова и вместе с ним пообедать. Но в два никто не пришел, в полтретьего тоже. Подождав до трех часов, Александра покормила ребенка и поела сама. А помыв посуду, оставила на плите сковородку с картошкой и котлетами.

«Кто первым придет, тот и съест», — решила она, уходя с сыном к себе. За окном повалил снег, глаза слипались, и, обняв ребенка, Александра заснула, всем нутром ощущая, как рядом бьется маленькое сердечко. Ее разбудил слабый шум. Показалось, будто она что-то столкнула ногой с кровати.

«Показалось», — вздохнула она про себя, но, ведомая любопытством, поднялась и осмотрелась вокруг.

Взгляд сразу же наткнулся на большую нарядную коробку и роскошный букет тюльпанов. Высокие розовые цветы с нежными зелеными листьями казались чем-то нереальным в заснеженном городе. Александра схватила букет, желая как можно скорее уткнуться носом в любимые цветы, и тут же заметила вырванный впопыхах из блокнота листок, где торопливым бисерным почерком значилось: «Спасибо за обед, Санечка».

«Красивый почерк, — мысленно отметила Александра. — Как же он вошел, что я не услышала?» — вздохнула она и уставилась на коробку, сиротливо валявшуюся на полу. Понимая, что именно ей преподнесли, Саня медленно потянула картонку на себя.

— Ты как мину обезвреживаешь, — услышала знакомый голос. И подняв голову столкнулась взглядом с Кирсановым.

— Спасибо, Сергей Юрьевич, — прошептала она, поднимаясь ему навстречу. — Цветы великолепные. Я обожаю тюльпаны.

— Знаю, — усмехнулся он. — Я все про тебя знаю, Санечка.

— Э…э, — промямлила она, растерявшись, и, набрав в легкие побольше воздуха, решительно заявила: — Вот только белье я от вас принять не могу. Это не комильфо.

— Комильфо, — рыкнул Кирсанов, на краткий миг прижимая ее к себе и легким поцелуем касаясь щеки. — Я не стану дарить тебе прозрачные трусики, Санечка, — пробухтел он прямо ей в ухо. — Это халат. Обычный шелковый халат. Тебе же в трениках весь день ходить неудобно.

— Спасибо, — пролепетала она, осознавая, что таких дорогих подарков ей никто никогда не делал. А «простохалат» явно потянет на три учительские зарплаты. Саня подвинулась к Кирсанову, надеясь прикоснуться поцелуем к гладковыбритой щеке. Но генерал сграбастал ее в охапку и нетерпеливо впился в губы.

— Красивое белье сама себе купишь, — фыркнул он, отстранившись, но не выпуская ее из своих лап. — Но я на кружавчики не завожусь, Санечка. Только на голое тело.

— Думаю, что нам с вами это не грозит, — процедила Александра, пытаясь сделать хоть шаг в сторону. — Предлагаю остаться в френдзоне, Сергей Юрьевич.

— Нет, — пробурчал Кирсанов, буравя ее яростным взглядом. — Дружба— дело хорошее, но друзей у меня и так достаточно. А на тебя у меня другие планы, Александра.



Глава 13

Дорогой на базу «Секиры» Кирсанов поймал себя на мысли, что думает о Саньке. Вспомнил, как под его натиском сминались ее мягкие губы, как к его груди прижимались два упругих полушария.

«Вот коза-дереза, — фыркнул про себя Сергей Юрьевич. — Дружить она со мной хочет. Френдзона, твою мать! Я с тобой, голуба, в койке подружу. Штампы в паспорте поставим и как задружим», усмехнулся он и вдруг понял, что улыбается во все тридцать два зуба. Его хорошее настроение не осталось незамеченным. И если верный Асисяй сразу просек, в чем дело, то Петрович, чудак-человек, лопухнулся.

— А что, Бек, — поинтересовался он наивно, — пацанов наших удалось отстоять?