Личный досмотр

Личный досмотр… Да, это штука серьезная, «Крайняя мера в таможенном досмотре, чтобы докопаться до самых потайных мест», — как сказал однажды Жгутин. А потом — эти слова Андрей тоже запомнил, но почему-то отдельно, — потом Жгутин добавил: «Мне кажется, что всем нам жизнь тоже иногда устраивает вдруг личный досмотр, и тогда сразу выясняется-, кому какая цена».

Да, это верно. Но пусть лучше сейчас Андрею не устраивают личного досмотра. Копейка ему сейчас цена, копейка…

Вдруг зазвонил телефон.

Андрей невольно поглядел на часы. Ого, половина двенадцатого! Кто бы это мог быть?

Звонил Ржавин. Он прокричал Андрею в самое ухо слова, которые оглушили его:

— Старик! Возможен вариант: послезавтра махнешь в Москву! Щук ловить! Готовься!

ГЛАВА 6 ОПЕРАЦИЯ «ЩУКИ»

Весь день перед отъездом Засохо не выходил из номера гостиницы. Валялся на кровати, лениво читал и думал.

Мысли были разные. Одна, самая робкая, державшаяся где-то позади других, тем не менее все время досаждала ему: «Не пора ли упаковываться?» Слава богу, есть деньги, квартира, дача… Не пора ли?.. Ведь опасно. И этот последний указ. Черт возьми, расстрел! Ну нет! У него ведь еще маловато капитала. Впрочем, зачем пороть панику, до расстрела дело ведь не дойдет. Он стреляный воробей. И вообще к черту!..

И тут же приходили другие мысли, деловые, расчетливые, жадные. Как, например, нащупать каналы, по которым работает Евгений Иванович? О, это хитрая бестия. Делец первой руки. Связи у него блестящие! Но и он, Засохо, тоже не дурак. Почему он должен состоять при чужом «деле»? Конечно, у Евгения Ивановича есть чему поучиться. Хватка! Нюх! Наконец, методы! К примеру, Засохо с ним за все последнее время не смог ни разу встретиться. Хитер! Так никакой ОБХСС не страшен! Все это, конечно, так. Но хватит! Засохо уже научился. Почему же он должен питаться объедками со стола этого хапуги? Было время — еще совсем недавно, — когда Засохо не хотел даже и думать о том, через какие «каналы» Евгений Иванович получает товар. Но то время прошло. Засохо как-то подсчитал, сколько с каждой операции получает он и сколько, даже приблизительно, загребает Евгений Иванович. Подсчитал и ахнул! Вот после этого он и решил — все, баста! Надо ставить свое «дело»…

Эта мысль с каждым днем теперь все сильнее овладевала им, не давая покоя. О чем бы теперь Засохо ни думал, он в конце концов приходил все к тому же: надо начинать свое «дело». Но избавиться от Евгения Ивановича не так-то просто.

И Засохо, багровея, сжимал кулаки. «Нервы, — через минуту ворчал он. — Нервы, будь они прокляты!»

Потом он начинал думать о Надьке Огородниковой. Дрянь такая! Надо и от нее избавляться! Но за ней — цепочка. Юзек, например. Ох, что-то беспокоит его этот Юзек. Правда, он благополучно увез последнюю партию. Засохо внимательно наблюдал за окнами вагона-ресторана. Когда поезд тронулся, ни одно из них не было закрыто занавеской. И все-таки Юзек его беспокоит. Нет уж, пусть эта цепочка остается Евгению Ивановичу. А он, Засохо, создаст свою. Конечно, это не так просто в Бресте. Проклятый город! Не пришли он сюда Надьку, так вообще не с кем было бы работать. А она нашла только старуху Клепикову. А ведь как искала! Подумать только, на весь город одна эта старуха! Пашка, шофер, что машину угнал, не в счет. Пустой парень, и ударил-то Андрея со страху. Да, тут пойди создай новую цепочку!

Артур Филиппович вскакивал, взволнованно ходил по комнате, потом наливал себе рюмку коньяка, прихваченного еще из Москвы, заедал ломтиком лимона.

Но тут сквозь плотный строй бодрых, жадных мыслей снова протиснулась было та, заячья: «А не пора ли упаковываться? Ведь указ…» Он поморщился, как от зубной боли, легкой, но неотвязной.

Вечером Засохо не спеша уложил в чемодан свои вещи. Спал он неспокойно. Снилась всякая ерунда. Один раз даже проснулся с коротким вскриком. Проклятый сон он тут же забыл, а вот сердце разболелось. Под утро уснул спокойнее.

На вокзал он приехал к самому отходу поезда.

Купе мягкого вагона первого класса было рассчитано на двоих. Попутчиков Засохо любил. Беседы, рассказы, расширяешь кругозор, узнаешь новых людей, да и в вагон-ресторан есть с кем сходить.

Войдя в купе, Засохо зорко оглядел молодого человека, устроившегося у окна. Худощавый, черноволосый, еле заметный шрам на щеке. На молодом человеке был дорогой, отлично сшитый костюм, явно заграничный галстук и модные, до блеска начищенные ботинки. Осмотром Засохо остался доволен. «Солидно, весьма, — отметил он про себя. — Хотя и молод». И бодро сказал:

— Здравия желаю.

— Здравствуйте.

Уложив чемодан и скинув пальто, Засохо остановился перед окном, за которым медленно уплывал назад пасмурный, в черных лужах перрон с равнодушными носильщиками и провожающими.

— Так. Прощай, Брест, — деловито произнес Засохо, усаживаясь на диван. — А вы что же, до самой Москвы едете? — обратился он к своему попутчику.

— Именно.

— «Из странствий дальних возвратясь»? За рубежом побывали?

— Нет. Здесь, в Бресте, сел.