Личные мемуары Е П Блаватской

Вскоре после этого г-жа Блаватская получила деньги из России и переселилась на 14 улицу в дом 4. Это был очень непретенциозный дом с баром внизу и меблированными комнатами в двух верхних этажах. В этот дом мисс Паркер однажды взяла меня с собой... Там я увидала г-жу Блаватскую в бедно обставленной комнате наверху...

Через несколько дней я услыхала, что она уехала в Итаку, чтобы передать Корсону " профессору Корнуэльского университета кольцо, которое было ей доверено кем-то из ее тайных Водителей и которое должно было свидетельствовать о Посланце. Этот мой визит к Е.П.Б. был последним, когда я ее видела. Дальнейшая ее жизнь хорошо известна и описана другими". [23, декабрь, 1931]

Полковник Олькотт продолжает дальнейшее описание ее жизни в 1873 г.: "В октябре умер ее всегда снисходительный, терпеливый, любимый ею отец*; и 29 числа того же месяца она получила телеграмму из Ставрополя от своей сестры "Элизы", которая извещала о смерти отца и о полученном ею наследстве " примерно 1000 рублей. Она эти деньги получила и переехала в новую, лучшую квартиру, расположенную на Юнион-Сквер, на 16-й Ист-Стрит и на Ирвинг Плейс. По этому последнему адресу я и нашел ее после возвращения c фермы Эдди". [18, т.1, с.29]

ГЛАВА 29

ВСТРЕЧА ОСНОВАТЕЛЕЙ ТЕОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА

Полковник Олькотт писал об этой встрече, происшедшей в 1874 году, в своих репортажах с фермы Эдди в газету "New York Daily Graphic" и в книге "Люди с того света". Передаем это вкратце: "Появление 14 октября некоей высокопоставленной и одаренной русской дамы было значительным событием... в процессе проявления феноменов в Читтендене. Эта дама " Елена П. де Блаватская, успела много повидать на своем веку. Она объездила почти все страны Востока, искала остатки древних культур у подножия египетских пирамид, своими глазами видела таинственные обряды в индуистских храмах, в сопровождении вооруженного эскорта посетила далекую Центральную Африку. Приключения, которые были с нею, встречи с особенными людьми, ужасные события, происходившие во время ее путешествия на суше и на море, " из всего этого можно было бы составить самый романтический рассказ, когда-либо написанный биографом. За всю свою жизнь я не встречал такого интересного человека". [17, с.293, 294]

Через 18 лет он начал публиковать в "Theosophist" свои "Страницы старого дневника", тогда под названием "Oriental Series", и в них писал: "Говоря о рождении Теософского Общества, я должен начать с самого начала, с того, как впервые встретились его основатели. Эта встреча была весьма прозаической: я сказал " "Permettez moi, Madame" ("Позвольте мне, мадам") и протянул руку с огнем к ее сигарете. Наше знакомство началось в дыму, но оно вызвало большое неугасимое пламя.

...Особые обстоятельства свели нас вместе. В один прекрасный день июля месяца 1874 года я сидел в своей адвокатской конторе и обдумывал одно очень важное дело, которое получил от Нью-Йоркского муниципалитета, как вдруг мне пришла в голову мысль, что вот уже годы я не обращаю внимания на спиритуалистическое движение... Я вышел на улицу и на углу купил номер журнала "Banner of Light". В нем я прочел о совершенно невероятных феноменах, происходящих на какой-то ферме в районе Читтендена, в штате Вермонт. Я сразу решил, что если все это правда, то мы здесь встретились с важнейшим явлением современной науки, и что мне надо поехать туда и во всем убедиться самому. Так я и сделал. Все оказалось так, как было описано в журнале. Я там провел три или четыре дня и вернулся в Нью-Йорк. О своих наблюдениях я написал в газете "New York Sun"... Потом редактор "New York Daily Graphic" поручил мне снова поехать в Читтенден и взять с собой какого-нибудь художника, который мог бы по моим указаниям рисовать происходящие явления... 17 сентября я вернулся на ферму Эдди... Я поселился в этом таинственном доме и в течение 12 недель ежедневно переживал сверхъестественные вещи... Дважды в неделю газета "Daily Graphic" печатала мои письма про "духов Эдди", иллюстрированные художником Капесом. Эти письма обратили на себя внимание г-жи Блаватской и привели к тому, что она поехала в Читтенден. Это и свело нас вместе...

На ферме обычно обедали в 12 часов. Она появилась в столовой с какой-то французской дамой*, и когда мы вошли, они уже сидели за столом. И прежде всего мне бросилась в глаза ярко-красная гарибальдийская рубаха на первой даме, которая так контрастно выглядела по сравнению с окружающим ее тусклым фоном. Ее волосы были тогда пышные, светлые, шелковистые, вьющиеся, едва доходили до плеч и напоминали тонкое руно. Они и ярко-красная рубаха привлекли мое внимание, прежде чем я смог рассмотреть ее черты подробнее. У нее было массивное калмыцкое лицо, сила, образованность и выразительность его контрастировала с заурядными образами, так же как ее красное одеяние среди серых и бледных тонов стен, мебели и безликой одежды остальных гостей.