Личные мемуары Е П Блаватской

Но ни шипение, ни громкий бой часов, ни мое быстрое движение, заставившее мисс Б*** сонливо приподнять голову, не пробудили Гулаб-Синга, который все также висел над пропастью, как и прежде. Прошло еще с полчаса. Несмотря на долетавший издалека гул празднества, все кругом было тихо и неподвижно; сон бежал от меня все более и более. Подул свежий предрассветный и довольно сильный ветер, разом зашелестевший листьями и вскоре закачавший кругом нас вершинами торчавших из бездны деревьев. Все мое внимание было теперь сосредоточено на группе трех сидевших предо мною раджпутов: на двух щитоносцах и их господине. Не знаю почему, но оно было особенно привлечено в эту минуту длинными развевающимися на ветру волосами слуг, сидевших сбоку веранды и более защищенных от ветра, нежели их саиб. При взгляде в его сторону, мне показалось, будто вся кровь у меня застыла в жилах: висевшую возле него крепко привязанную к колонне кисейную вуаль (топи) хлестало со всех сторон ветром; длинные же волосы саиба лежали неподвижно, словно приклеенные к плечам: ни один волос не шевелился, ни малейшего движения в легких складках обвивавшей его белой кисеи; изваянная статуя не может казаться неподвижнее...

Да что ж это такое? Бред, галлюцинация или изумительная, непонятная действительность? Крепко зажмурив глаза, я было решилась не глядеть долее. В эту минуту что-то захрустело в двух шагах от ступени, и длинный черный силуэт " не то собаки, не то дикой кошки " ясно очертился на светлом фоне неба. Животное стояло на краю обрыва боком, и высокий, трубою хвост то подымался, то опускался в воздухе... Оба раджпута быстро, но неслышно встали и повернули голову к Гулаб-Сингу, как бы ожидая приказаний... Да где же сам Гулаб-Синг? На месте, где за минуту до этого он так неподвижно сидел, никого не оказалось; лежала лишь одна сорванная ветром топи... Страшный, продолжительный рев вдруг оглушил меня, заставив вскочить на ноги; рев этот, проникнув в вихару, казалось, разом пробудил уснувшее эхо и отозвался глухими раскатами вдоль всего обрыва. Господи... тигр! Не успела эта мысль еще ясно сложиться в уме моем, как захрустели деревья, и словно чье-то тяжелое тело покатилось в пропасть. Все мгновенно вскочили; мужчины схватились за ружья и револьверы; произошла страшная суматоха...

" Что с вами? " раздался спокойный голос Гулаб-Синга со скамьи, где он снова сидел, как ни в чем не бывало. " Что это вас всех испугало?

" Тигр! Ведь это был тигр? " посыпались вопросы европейцев и индусов. Мисс Б*** дрожала, как в лихорадке.

" Тигр, или что другое, теперь это для нас очень мало значит. Что бы ни было, теперь оно лежит на дне пропасти, " отвечал, зевая, раджпут. " Вы, кажется, особенно встревожены? " добавил он с легкой иронией в голосе, обращаясь к истерически рыдавшей англичанке, которая, видимо, колебалась, упасть ли ей в обморок или нет.

" И почему это правительство не уничтожит всех этих ужасных зверей? " всхлипывала наша мисс, вполне веровавшая во всемогущество своего правительства.

" Вероятно потому, что наши повелители приберегают порох на нас самих, делая нам честь считать нас опаснее тигров, " отрезал Гулаб-Синг.

Чем-то грозным и вместе насмешливым звучало это слово "повелители" в устах раджпута.

" Но каким же образом вы отделались от "полосатого?" " допытывался полковник. " Разве кто стрелял?

Огнестрельное оружие только у вас, европейцев, считается единственным или по крайней мере самым верным способом одолевать диких зверей. У нас, дикарей, есть другие средства, даже более опасные, " пояснил бабу Нарендро Дас-Сен. " Вот, когда вы приедете к нам в Бенгалию, то будете иметь хороший случай познакомиться с тиграми; они приходят к нам непрошенные и днем и ночью, даже в городах...

Начинало светать, и Гулаб-Синг предложил спуститься вниз и до первых жаров осмотреть другие пещеры и развалины крепости. В пять минут все было готово к завтраку, и в половине четвертого мы отправились другою, более покатою дорогой в долину, на этот раз без особенных приключений. Только Махрат, не говоря ни слова, отстал от нас и исчез".

"Осмотрев Логарх, крепость, взятую Сиваджи в 1670 году у могулов, и ныне разрушенные покои, где вдова Нана Фарнавиза под предлогом протекции и 12000 рупий пенсии со стороны Англии сделалас ь de facto пленницей генерала Уэлеслея в 1804 году, мы поехали в богатую и когда-то укрепленную деревню Варгаон. Там мы решили переждать знойные часы (от 9 утра до 4 пополудни) и потом ехать в исторические знаменитые пещеры Бирзы и Баджах, милях в трех от Карли.