Лич, который взрывает воздушные замки

— Мне нужен новый дрон, чтобы разобраться с хищными тварями, сбивающими мои обычные дроны, — произнёс я. — Есть какое-нибудь решение, способное самостоятельно расправиться с соколом или орлом?

— Можно снабдить дрон дробовиком, — предложил Захар. — Система управления огнём будет простой, наводящей в область нахождения цели, поэтому получится достаточно компактной.

— А управляемую ракету на этот дрон навесить можно? — спросил я.

— Ты хочешь получить боевой дрон? — уточнил Захар. — Подразумеваю решения, предназначенные для уничтожения особо важных целей.

— А можно? — спросил я.

— Конечно, можно, — подтвердил искусственный интеллект. — Готовые решения у меня уже давно есть, и я могу передать тебе хоть десять подобных дронов. Если нужно больше — придётся подождать минимум сутки.

— А что там у них подвешено? — заинтересовался я.

— Есть высокоточное рельсотронное орудие, есть управляемые ракеты Х-199, есть корректируемые бомбы, — ответил Захар. — Можно подвесить блоки неуправляемых авиационных ракет С-87, есть кассетные бомбы, а есть бомбы с боевым отравляющим веществом «Реакция-С».

— Что за химия? — спросил я. — Как работает? На минотавров подействует?

— Основное действие «Реакции-С» выражено в ингибировании ацетилхолинэстеразы, (1) — сообщил мне Захар. — Если это живое существо, то этот газ убьёт его.

— А мои химические заводы могут производить эту «Реакцию-С»? — задал я очень важный вопрос.

— Это боевое отравляющее вещество особой сложности, — ответил на это Захар. — На простом химическом заводе его не произвести. Но я могу построить автоматизированный завод, если у тебя есть такая потребность.

— Если можешь — буду благодарен, — произнёс я.

— Этическая сторона вопроса о применении химического оружия тебя не волнует? — уточнил он.

— Знаешь, — сказал я. — Этическая сторона этого вопроса начала волновать человечество только тогда, когда появилась возможность получить газовые бомбы в ответ. До этого оно смело применяло хлор, фосген, венсинит и им подобные. Я буду применять химию против этих ублюдков, покусившихся на МОЮ планету. Но, ввиду того, что это настоящая игрушка дьявола, буду делать это ограниченно, до тех пор, пока совсем не прижмёт.

— Ядерное оружие? — поинтересовался Захар.

— Ты что, хочешь узнать, как далеко я могу зайти? — догадался я.

— Да, — не стал отнекиваться Захар.

— Какой для меня практический смысл в ядерном оружии? — спросил я. — Если бы им можно было нанести какой-то значимый ущерб промышленности моего врага, тогда другой разговор, но применять ядерные боеголовки против живой силы — тратить их зря.

Насколько я знаю, доктрины применения ядерного оружия на Земле крутились вокруг того, что надо снести супостатам всю промышленность, чтобы нехило повысить свои шансы в постъядерном продолжении. Но вся проблема в том, что супостат думает точно так же. Вот на этом самом «но» у нас на Земле всё и держалось…

— Три автоматических военно-химических завода, — сказал Захар, сделавший из моего ответа какие-то умозаключения. — А также подземное хранилище, в котором и будут храниться накопленные запасы «Реакции-С».

Видимо, ему на долю секунды показалось, что я какой-то псих, жаждущий смертей ради смертей. Но короткий вопрос и анализ реакций его успокоил.

— Отлично, — хотел я улыбнуться, но не смог. — Когда я получу новые дроны?

— В течение двадцати минут они будут доставлены на перевалочную базу, — ответил Захар. — А теперь вопрос. Что ты собираешься делать с осадившими твой город силами противника?

— Обложу их снаружи, подтяну артиллерию и начну смешивать с грязью, — ответил я. — Они выбрали Севилью, так как посчитали её лёгкой целью. Но я покажу им, насколько они заблуждались.

— Я бы советовал массированный танковый удар, — посоветовал мне Захар.

— Придержу до лучшего момента, — покачал я черепом.

— Этот лучший момент может больше не настать, — предупредил меня искусственный интеллект. — Я полагаю, что враг может быть склонен к изменению характера боевых действий в сторону партизанских действий. Это произойдёт сразу же, как только у него сформируется понимание невозможности победить твои войска в прямом боестолкновении. И тогда ты лишишься мощного пропагандистского хода.

— Ну… Возможно, ты прав, — произнёс я задумчиво. — Ладно, тогда лучше будет развернуть танковые соединения… Всё, конец связи.

Вопрос с авиацией застопорен. Пилотов нет, а боевые дроны — это ненадёжное решение, когда речь идёт о стратегической авиации.

Глобальная сеть спутников ещё не развёрнута, поэтому о непрерывном управлении дронами речи ещё нет, а это значит, что мне нужны мои собственные пилоты, живые или немёртвые.

Захар передал четыре десятка наборов костей с авиационных баз — высок шанс, что среди будущих чёрных скелетов окажутся пилоты, но их надо поднимать, а у меня очень плотный график.

Да и выпуск авиации до сих пор не налажен.

Мною было решено производить два типа самолётов: бомбардировщик и штурмовик.