Либералы о народе

«Прежде всего: никакого „народа“ нет. Есть сто сорок восемь миллионов людей, объединенных в лучшем случае единым паспортом. Мало что их объединяет, кроме гражданства. Всякий разговор о народе – величайшее огрубление».

(Виктор Шендерович)

Его место

«Русскому народу место в тюрьме, причем не где-нибудь, а именно у тюремной параши…»

(Валерия Новодворская)

Его всемирно-историческое

«Русская нация – раковая опухоль человечества!»

(Валерия Новодворская)

Его национальная идея

«Насчет русской национальной идеи, думала я думала, что сказать, и не знаю, что вам сказать. За исключением того, что, насколько я знаю, нынешнее окружение президента Путина как раз придерживается русской национальной идеи, и в этом окружении очень много антисемитов, людей, которые считают, что надо освободить Россию от жидовского засилья. Пока они не освобождают его даже от засилья чеченского».

(Юлия Латынина)

Его характер

«Русский характер принято измерять в километрах. Мол, вся широта русской души, вся ее непредсказуемость и амбивалентность, вся эта степная волчья тоска etc. – от обширности наших территорий. Поступило альтернативное предложение: измерять русский характер в градусах Цельсия и миллиметрах ртутного столба. Потому что весь политический климат в стране, равно как состояние экономики, а также качество футбола, – от скверности нашей погоды. Живя в России, трудно не стать климатическим русофобом. Недавно я понял, откуда происходит совершенно уникальный вид национального черного юмора – ироничное хвастовство особенно невероятными трагедиями. Скажем, только на Руси могла появиться шутка: самолет с пароходом столкнулись на железной дороге. Это шутка, а вот самая истинная правда. Я не знал, смеяться или плакать, читая заметку о сложной ситуации в Свердловской области, где в одних районах бушуют лесные пожары (пожары в наших заметках всегда „бушуют“), а другие оказались в зоне затопления».

(Семен Новопрудский)

Его образ жизни

«Мы не можем ответить сами себе на очень простые вопросы: куда идем, что строим, с кем мы (с Европой, или Азией, или вообще ни с кем), что нам дорого в этом мире, что мы ценим, а что ненавидим? Мы не можем определиться с собственной историей и праздниками, со своим местом в мире (нельзя же считать таким определением бесконечную и почти уже бессмысленную дипломатическую распальцовку по всякому даже самому мелкому поводу). Мы сильно путаемся в системе нравственных ориентиров, которые почти уже скрыты в густом тумане, никем за пределами наших границ не понимаемой и не воспринимаемой в качестве нормального образа жизни какой-то полукриминальной каждодневной бытовухи».

(Георгий Бовт)

Его государство

«Государство воспринимает себя как какую-то особую структуру, стоящую над народом, а народ – тяжкой обузой, которую ему, государству, надо нести на своих плечах. Потому что оно считает, что народ должен быть вечно благодарен государству за то, что оно из милости о нем заботится, хотя могло бы этого и не делать…»

(Григорий Явлинский)

Его хотел освободить Гитлер

«Идешь в атаку – может быть, повезет, немцы не – убьют. Отступишь – свои убьют обязательно».

«В I 945-м победили не мы. Не народ. Не страна. Победил Сталин и сталинизм».

«А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер – Сталина? В 1945-м погибла не Германия. Погиб фашизм. Аналогично погибла бы не Россия, а режим. Сталинизм. Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных „бериевских“ миллионов. Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?»

«Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы меньше».

(Александр Минкин)

Его психическое здоровье

«Народ не адекватен своим интересам. Народ, который взахлеб любил Сталина, не может быть признан адекватным».

(Альфред Кох)

Его диагноз

«Россия, ты одурела».

(Юрий Карякин)

Его финансы

«Для того чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут».

(Альфред Кох)

Его дело – морошку собирать

«ИВАН МОХНАЧУК (Росуглепроф): Ирина, у меня вопрос. Какую модель социальной помощи вы имели в виду, когда шахтерам Воркуты, которые проводили акции протеста, защищали свои права, вы посоветовали идти в лес собирать морошкуи? Вы знаете, что такое морошка?

ИРИНА ХАКАМАДА: Это ягода. Значит, имелось в виду не это. Имелось в виду, что если шахта закрывается, и государство принимает такое решение, если неугодно, то нужно заниматься малым бизнесом. А то, что Любимов все это вывернул наизнанку, что же поделать.