Либер Хаотика: Кхорн

Но даже это пространство не описывает точно ореол их обитания, ибо кургане не признают запретов и преград, исключая разве что ту запретную черту, что лежит на севере. Ни одно препятствие не в силах остановить их, и они, верхом на своих лошадях, соревнуясь с ветром, преодолевают высокие горы, великие пустыни и бурные реки. Они держат путь туда, куда пожелают, и кто дерзнёт заступить им дорогу?

Кургане живут семейными кланами, подобно норсам, но не оседают городами и селениями, предпочитая блуждать по просторам Степи и Пустошей, погоняя свои стада. Их ведут вожди, находящиеся в особо тесной связи со своими богами, которые и подсказывают им верное направление.

Кургане путешествуют целыми семьями, так что многие из них родились в седле в самом буквальном смысле. Большинство из них отмечены Хаосом и эта печать, несёт ли она благо или зло своему обладателю, носится с гордостью, ибо является наглядным свидетельством внимания со стороны повелителей тьмы. Многие из них не удовлетворяются этим и стягивают черепа своих детей в раннем возрасте, пытаясь этим ещё более изменить данный им от природы облик. Благодаря этому их головы становятся чуть уже и длиннее, что служит отличительным знаком этого народа.

Хотя мы и можем нанести на карты имена какого-то количества их племён, но это даст нам лишь весьма смутное представление об их территории и местонахождении. Жизнь на просторах степи жестока, и всадники питают куда больше доверия к товарищам по оружию, чем к незнакомцам, с которыми их связывает одно лишь родовое имя. Потому племя для курган — это те люди, с которыми они странствует, вне зависимости от происхождения, их имущество — это то, что они везут с собой, а их земля всегда находится под копытами верного им коня.

Кургане практически всегда путешествуют верхом, иные с повозками для шатров и жертвенников, иные же налегке. Есть среди них и такие, кто скитаются пешими, вероятно потому, что их скакуны пали из-за болезни или же несчастного случая. Попадаются и те, кто надолго поселились в каком-нибудь заброшенном месте. Причины, которые побуждают их столь коренным образом сменить свой образ жизни, неизвестны. Возможно, это каким-то образом связано со значимостью самого места. В конце концов, нам известны случаи, когда племена оседали на землях, захваченных в ходе набега, до тех пор, пока эта земля не отдавала им всё, что способна была им дать.

Большинство же из них почти беспрерывно пребывает в движении, как вдоль вековых маршрутов между летними и зимними странами, так и без всякого видимого порядка по Степи. Эта жажда странствий заставляет их с нетерпением ожидать, когда Тень вновь вырвется за свои границы и земля дрогнет под стопой тёмных легионов. Кургане с охотой и умением присоединяются к этим проклятым походам, под знамена которых собирается едва ли не каждый способный носить оружие представитель этого народа.

Присоединяясь к крупной орде, они получают одни лишь преимущества. Выезжая далеко вперёд в качестве разведчиков, они могут рассчитывать на лёгкую наживу, а когда неминуемо поражение или же орда увязает в сражении, всегда можно успеть спастись бегством от посланных против них карательных отрядов. Именно потому племена кочевников, что следуют за ордами, нередко оказываются заброшенными далеко от тех земель, откуда они начинали свой путь. В какой-то момент они отделяются, чтобы действовать сами по себе. И нет в известном мире такого места, куда бы они не проникли, разве что найдётся далекая земля, чьи обитатели многократно превосходят нас доблестью. Но не туда направляются они, а к тем дверям, тем городским воротам, за которыми ослеплённый своей самоуверенностью народ почивает в ложной безопасности.

Никакие ограды, никакие твердыни, никакие государства не могут служить надежной защитой от кочевников Тенеземелья, ибо они не знают никаких препятствий. По своей прихоти они пересекают равнины, холмы и реки, и нет преграды, которая бы остановила их, как нет и армии, которая бы их обуздала. В сравнении с ними наши воины подобны черепахам или улиткам, что с натугой тащат своё тело вперед и могут сражаться только тогда, когда этого захочет наш враг. У этих кочевников нет чести, как нет и отваги, и они никогда не встретят наши силы в правильном строю, чтобы сойтись в честной схватке. Встретив доблестных воинов, они бегут, принося сталь и смерть лишь невинным и больным.

И когда такое происходит, то они не ведают жалости и человеческого милосердия, как свидетельствует эти строки Марсии Найсус, посвящённые сожжению одного города в Порубежных княжествах: