Лягушка-царевна

Быть Кощеевой рабою.

Нету счастья мне с тобою!..»

Обняла Ивана раз

И исчезла вмиг из глаз.

Постоял Иван, горюя,

Да решил: «Пойду к царю я.

Коль наказан – поделом!

Буду бить царю челом

Да просить благословенья

И царёва разрешенья

На Кощея мне идти,

Чтоб Кощея извести».

Разузнавши, что случилось,

Мать-царица огорчилась…

Царь-отец сказал, однако:

«Знаю я, Кощей – собака,

Душегуб и лиходей.

Много он сгубил людей.

Коль тебе, Иван, расправа

С ним удастся – честь и слава!

За решение хвалю.

Подойди – благословлю».

Вот царевич снарядился

И в далёкий путь пустился.

Год прошёл, прошло и два.

Третий раз растёт трава,

Третий раз цветут деревья,

Третий раз идёт кочевье

Перелётных с юга птиц,

А Кощеевых границ

По неведомой причине

Что-то нету и в помине.

Вот на третьем на году

И попал Иван в беду:

Он с пути-дороги сбился –

В глухомани заблудился.

Бродит по лесу три дня

Без еды и без огня.

Лес всё диче, глуше, гуще –

Нет конца проклятой пуще,

Ни тропинки, ни жилья,

Ни пернатых, ни зверья.

Наконец, совсем измучен,

Сел Иван в лесу дремучем

На осиновый пенёк:

«Видно, час мой недалёк…

Не бывать в родимом доме!..»

Слышит, чащу кто-то ломит.

Встал царевич поглядеть –

Перед ним большой медведь.

«Я брожу в лесу без пищи,

А меня тут пища ищет!» -

Лук схватив, сказал Иван

Да скорее за колчан…

…Вдруг медведь, разинув пасть,

Молвит речью человечьей:

«Не стреляй, Иван-царевич!

Дорога мне жизнь моя, -

Пригожусь тебе и я».

Подивившись этой речи,

Вскинул вновь Иван за плечи

Лук с тугою тетивой.

«Ладно, - молвит, - бог с тобой!

Потерплю ещё немножко…»

Пожевал Иван морошки,

Подкрепился тем чуть-чуть

И пустился дальше в путь.

Глядь, виднеется лужайка,

На лужайке серый зайка,

Длинноухий и косой,

Растянулся под сосной.

«Я в лесу без пищи рыщу,

А меня жаркое ищет!» -

Лук схватив, сказал Иван

Да скорее за колчан…

…Вдруг зайчишка говорит

Чистой речью человечьей:

«Не стреляй, Иван-царевич!

Дорога мне жизнь моя, -

Пригожусь тебе и я».

Подивившись этой речи,

Вскинул вновь Иван за плечи

Лук с тугою тетивой.

«Ладно, - молвит, - бог с тобой!

Мне ещё не вовсе плохо».

Съел лишайничка да моха,

Подкрепился тем чуть-чуть

И пустился дальше в путь.

Тропка кажет путь Ивану

На зелёную поляну;

Посреди поляны той

Озерцо блестит водой;

Камыши растут высоко,

Шелестит листом осока,

И, краса озёрных вод,

Сизый селезень плывёт.

«Я измаялся без пищи,

А меня тут пища ищет!» -

Лук схватив, сказал Иван

Да скорее за колчан…

…Вдруг Ивану говорит

Птица речью человечьей:

«Не стреляй, Иван-царевич!

Дорога мне жизнь моя, -

Пригожусь тебе и я».

Подивившись этой речи,

Вскинул вновь Иван за плечи

Лук с тугою тетивой.

«Ладно, - молвит, - бог с тобой!

Мне попить – и то годится».

Зачерпнул Иван водицы,

Да и дальше в путь потёк

Через реденький лесок.

Вот последние кусточки,

И царевич из лесочка

Вышел на берег к реке.

На прибрежном на песке

Видит он большую щуку.

Взял царевич щуку в руку,

Да и молвит сам себе:

«Вот спасибо-то судьбе!

Без еды терплю я муки,

А еда плывёт мне в руки».

Острый нож он достаёт.

Вдруг и щука, в свой черёд,

Молвит речью человечьей:

«Не губи, Иван-царевич!

Дорога мне жизнь моя, -

Пригожусь тебе и я».

Тут совсем Иван дивится –

Ну, добро бы зверь иль птица,

А то рыба обо всём

Молвит русским языком.

Говорит он щуке чудной:

«Мне удел достался трудный –

Я Кощея здесь ищу,

Коль поможешь, отпущу».

Тут ему сказала щука:

«Не простая это штука,

Знает путь одна Яга,

Деревянная нога»…

… «Как же мне найти Ягу?» -

«Это я сказать могу.

За рекою есть опушка,

На опушке той избушка –

Просто чудо из чудес:

К людям задом, дверью в лес,

И стоит на курьих ножках.

Крикни ты избе в окошко:

«Обернись сюда лицом,

Задом в лес, ко мне крыльцом!»…

Всё пошло по речи щучьей,

За рекой быстротекучей,

Где густой лежал туман,

Разыскал избу Иван –

Дверью в лес, на курьих ножках.

Подошёл, взглянул в окошко

Да как гаркнет во всю мочь,

Чтобы робость превозмочь:

«Эй, по щучьему веленью,

Моему соизволенью,

Обернись сюда лицом,

Задом в лес, ко мне крыльцом!»

Как сказал, так и случилось:

Вмиг изба оборотилась,

И царевич внутрь вошёл.

Видит печку, лавку, стол,

Слышит бабий голос с печи:

«Чей тут запах человечий?

Прочь отсюда, русский дух!»

Отвечал царевич вслух:

«Кабы честь была у бабы,

Меня баба не гнала бы.

Накормила б поскорей –

Я не ел уж десять дней;

Накормила б, напоила,

Отдохнуть бы уложила,

А потом у молодца

Расспросила б про отца,

Да что мать, да как невеста,

Да зачем в глухое место

Этот молодец попал…»

Словом, в стыд Ягу вогнал…

…Накормила, напоила,

Спать на лавку уложила.

Отдохнул он, а потом

Рассказал ей обо всём

И спросил, как поскорее

Разыскать ему Кощея.

И ответила Яга:

«Жизнь Кощею дорога,

Не напрасно так ведётся,

Что Бессмертным он зовётся:

Смерть он держит взаперти.

Надо смерть его найти,

И тогда конец Кощею,

Душегубу и злодею.

Вот тебе веретено –

Доведёт тебя оно

Вплоть до синего до моря.

Дуб стоит у лукоморья,

На дубу – корявый сук,

На суку висит сундук,

Спит в нём заяц тупорылый,

В зайце утка белокрыла,

В утке той яйцо лежит,

А в яйце игла блестит.

Заколдована иголка:

У иголки стоит только

Отломать один конец –

Тут Кощею и конец»…

…Помня древнюю указку,

За совет, приют да ласку

Ей Иван поклоны бьёт,

С веретёнцем в путь идёт.

Покатилось веретёнце

По тропинке против солнца.

Вслед Иванушка потёк,