Тут Джина заметила, что со стороны порта, через площадь к лавочке быстрым шагом приближается мужчина в поношенном кожаном доспехе, обычной одежде наемников. По имперским законам голова его была непокрыта, и легкий ветер раздувал длинные седые волосы. Джина поспешно подняла с пола корзинку с цветами и сунула Лилин в руки.
— Все, милая… Тебе пора. Тебя уже заждался твой хозяин. Давай-ка, поторопись. Пока тебя не начали искать с городской стражей.
— А…
Джина жестом прервала подругу.
— Все, беги-беги… Завтра приходи, поболтаем.
Лилин в замешательстве подхватила корзинку, и поспешила вниз по площади, то и дело оглядываясь назад.
Джина встала в дверях лавки, перегородив проход, и откинула назад густые темные волосы. Мужчина приблизился, посмотрел по сторонам, быстро оглянулся назад, потом, вытянув шею заглянул через плечо девушки в полумрак лавки. Затем, недобро сверкнув глазами, тихо проговорил:
— Я хочу увидеть твою госпожу.
Джина сложила на груди руки и покачала головой.
— Нет. Солнце еще высоко.
Мужчина положил правую руку на рукоять меча, а левой нервно потеребил кончик уса.
— Я знаю, что солнце еще высоко. Но мне срочно нужна твоя госпожа.
— Вы нарушаете порядок, господин. Вас уже увидели многие, и кому-то могла прийти в голову мысль о городской страже…
Наемник заскрипел зубами и прошипел:
— Ну так продай мне цветов, дура набитая, и позови госпожу. Или…
— Что «или»? — Джина с невозмутимым лицом протянула руку к ближайшему букету и вытащила один цветок.
— С вас четверть карата, господин…
Мужчина перед ней побледнел так, что казалось его вот-вот хватить удар. Он сделал два неуверенных шага к стене, облокотился на косяк и прохрипел:
— Он умирает… Он истекает кровью. Если он умрет — Молли скормит меня гурпанам… Пожалуйста, позови свою госпожу, и я принесу тебе топаз величиной с орех. — Он поднял на Джину усталые слезящиеся глаза.
Джина тяжело вздохнула и потерла ладонью лоб.
— Джайллар… Госпожа мне этого не простит.