Леж Юрий

   Возразить было нечего даже просто из желания поболтать языком, при проходе через загадочные развалины и полностью сохранившиеся безлюдные дворики, при томительно долгом сидении у стены дома перед стремительным броском через улицу, да и при ночевке в гулкой, пустой и пыльной квартирке на четвертом почему-то этаже панельного строения полувековой давности камуфляжной расцветки комбинезон, простенький бушлатик и яловые сапоги на ногах были гораздо удобнее цыганской юбки и пестрой кофтенки Совы. Впрочем, все свое имущество она несла в заплечном мешке, благо, много места оно не занимало и тяжестью не отличалось. Дядя, неизвестно по какой причине, категорически отказался оставлять в бункере любую вещь оказавшихся в городе не по своей воле людей. Пришлось не только Сове, но и переодевшимся жандармскому подполковнику и рыжей репортерше загружать в свои рюкзаки всё, вплоть до носовых платков и грязных носков. Повезло в этом смысле только унтер-офицеру, появившемуся в городе в солдатском мундире и табельных сапогах штурмовика, вполне пригодных для передвижения по пустым районам и лишь слегка замаскированных накинутым поверх кителя бушлатом.

   - Пойдем в самый уголок, - предложила Жанетка, указывая на столик ближе всех расположенный к выходу, но интимно укрытый небольшим выступом стены. - Так всех видно будет, а мы глаза никому мозолить не будем...

   - Тут всего-то, кому можно глаза намозолить... - начал было Ворон, но мулатка, наконец, разглядевшая посетителей заведения, энергично перебила его:

   - Не "всего-то", а целый Антон Карев сидит... с подругой...

   Не дожидаясь объяснений о том, кто же этот Антон и почему он вызвал такую неожиданно бурную реакцию у Жанетки, Алексей первым устроился за столиком, выбрав местечко спиной к стене. Аристократическим предрассудкам Голицына, ожидающего обычно, пока рассядутся дамы, Воронцов предпочитал в первую очередь заботу о собственной безопасности, справедливо полагая, что это поможет обеспечить и общую защищенность группы.

   Объяснений попросила Сова, когда вслед за Алексеем устроилась у столика, бросив под ноги свой тощенький вещмешок:

   - И чем же этот парень так знаменит?

   На взгляд Алексея ничего особенного в Кареве не было, кроме негородского цвета лица, впрочем, изрядно подпорченного чрезмерным употреблением спиртного, да еще нелепого здесь, хорошо пошитого из темной замши, полуспортивного костюма. Его спутница выглядела гораздо ярче: миниатюрная платиновая блондинка с длинными, прикрывающими полспины кольцами кудрявых волос, одетая в очень узкую полоску ткани на груди и едва прикрывающую трусики юбчонку ярко-синего цвета. Впрочем, для защиты от холода на плечи её была наброшен самый ходовой в городских условиях, но явно детского размера бушлатик.

   - Это самый скандальный и знаменитый романист из иногородних, - серьезно сказала Жанетка. - Он еще в одной рок-группе на гитаре, бывает, играет. Но в основном - пишет. Ну, и скандалит везде, где только можно. В город, к нам, он первый раз попал несколько лет назад, теперь тут бывает чуть не три-четыре раза в году. Такое редко случается, чтоб город так в себя пришлых пропускал. Видать, зачем-то нужен тут Карев.

   - Ну, а пишет-то хоть о чем? - поинтересовался главным Ворон.

   - Разное пишет... о войне, например. Он же в Индокитае воевал, когда там заварушка была, еще на срочной службе, в парашютистах, - начала рассказывать Жанетка. - Еще просто о жизни, о разных случаях... Читаешь - не оторвешься...

   И, заметив чуток удивленный взгляд Совы, пояснила:

   - Ты думаешь, в городе не читают? У нас тут телевидения нет, радио не работает, кино разве что посмотреть, та и то всё старое в основном. Редко, кто сюда свежие фильмы или музыку притащит. Вот люди и читают, кому что нравится, библиотеки ведь никто никуда не вывозил, да и растаскивать там нечего, разве что - раритеты какие, книжные; но их еще в первые годы растащили. Просто у нас, тут, как-то не принято на людях читать, при ком-то. А так - у каждого любимая книжка есть, чтобы отдыхать душой...

   - И все же, что необычного-то в его романах? - вновь возвращая разговор к экстравагантному автору, кивнул на Карева Алексей.

   - Пишет он правду, - без рисовки, серьезно сказала Жанетка. - Как видел, как слышал. Нет, конечно, придумывает и свое, но - без лакировки, совсем не так, как всяким начальникам хочется...

   - Ладно, - так же резко, как начал, свернул разговор Ворон, поняв, что без чтения романов этого самого Карева все равно не получится составить о нем полного впечатления. - А что ж нас не спешат обслуживать? Кажется, даже в вертепе официанты проворнее, или там так было из-за Дяди?

   - Нет, Дядя тут не при чем, - улыбаясь, пояснила Жанетка. - Тут порядок такой, что человек может и просто посидеть за столиком, сколько хочет... Я ж говорила - обо всем спрашивать надо...