Левый берег Дона

Стасик внимательно огляделся. Книги на стеллаже стояли неровно. Кто-то трогал их, вынимал, а потом ставил обратно. А открыв платяной шкаф, он обнаружил, что и вещи на полках лежат в другом порядке.

Странный какой-то обыск. Никто не старался его скрыть. Но, кажется, ничего не пропало. И на том спасибо. Лишь бы чужого ничего не появилось...

Пройдя на кухню, Стасик достал кастрюлю с супом из холодильника. Не без колебания. А вдруг туда что-нибудь подсыпали? Накушаешься супчика, приправленного наркотиками, а через полчаса опергруппа ввалится - дескать, нам давно поступала оперативная информация, что вы наркоман и храните дома героин...

Металлическую миску он поставил на плиту и, пока суп подогревался, решал чисто гамлетовский вопрос: есть или не есть? Когда над супом появился легкий парок, Стасик газ выключил, махнул на всё рукой и принялся есть. Хотели бы подставить, давно бы положили в шкаф полкило марихуаны. Захотят убить, подошлют молодца с отравленным зонтиком...

Поглядывая на часы (он уже опаздывал), Стасик отварил пять яиц вкрутую, нарезал хлеба на десяток бутербродов и уложил сверху ломтики сыра, колбасы и огурцов.

Чайник к тому времени закипел, и Полонский залил кипятком заварку, насыпанную в пузатый чайник. Минут через пятнадцать вылил отвар в термос, уложил бутерброды и яйца в кулек. Всё это он сунул в свою сумку и направился к двери.

Будучи уже в прихожей, Стасик хлопнул себя по лбу. Зайдя на минуту в комнату, служившую ему спальней и кабинетом, взял чистый лист бумаги и размашисто написал на нём:

"Уважаемые товарищи менты!

Если вам делать нехер и вы снова захотите поковыряться в моих вещах, то не траться впустую деньги налогоплательщиков.

Довожу до вашего сведения, что наркотиков, оружия, боеприпасов, золота, валюты, бриллиантов и крупных сумм денег у меня нет, никогда не было и никогда не будет.

Рукописи представляют собой лишь литературный интерес. Компромат или антиправительственную литературу не держу.

С.П."

Записку он оставил на самом видном месте, хмыкнул и вышел из дома.

Мимо проехали белые "Жигули" с номером "621". Немного позже увидел "Москвич" дорожно-патрульной службы...

Не слишком ли много совпадений?

Глава двадцать пятая

Окошко было закрыто. Стасик постучал в него и произнес бодрым голосом:

- Сова, открывай... Медведь пришел!

- А... Явился-таки... - с неудовольствием произнес продавец.

- А как же! - сказал Полонский. - Все журналисты - народ настырный: чуть лучше атомной войны и п...ды с зубами.

Он обошел комок. Дверь уже была открыта.

- Привет, - сказал Стасик, входя.

Они поздоровались за руку, и Коля тут же запер дверь.

- Располагайся, - сказал он. - Будь как дома. Что у вас новенького?

Вообще-то подобную реплику Полонский считал своей коронкой. То, что его подначивают, настроило на желчный тон.

- Что новенького? - переспросил он. - До утра водили голенького... Кстати, можешь поздравить. Я встретился с Михеем.

- Когда?!

- Вчера. Получится офигительная статья.

- Когда в киоск бежать? - спросил Николай.

- В следующий понедельник.

- Почему - в понедельник? Ваша газета выходит по вторникам, четвергам и субботам!

- Наша газета обосралась. Справедливости ради отмечу - другие тоже. Читай в "Криминальной России".

- Что это такое?

- Это такой столичный цветной иллюстрированный журнал. Гонорарчик ожидается раза в два больше моей месячной зарплаты.

- Хорошо, однако, журналисты живут!

- Так если б это было каждый месяц!..

В окошко постучали. Николай взял протянутые ему деньги, вручил бутылку вина "Улыбка" и сдачу.

- Как торговля?

- Да так... Бывает и лучше.

- Что чаще всего спрашивают?

- Сигареты, пиво, вино.

- Неужели русский народ настолько деградировал, что отрекся от водки?

- Водку не продаём. Комок не имеет лицензии на спиртные напитки с крепостью от двадцати восьми градусов и выше.

- Но под прилавком у тебя ящик-другой стоит?

- Стасик, ты, часом, с торгинспекцией не сотрудничаешь?

- Я сотрудничаю только с российскими СМИ. Да ты не бзди. В репортаже я изменю всё - имя продавца, местонахождение комка... Сам не узнаешь.

- Ну, если ты всё изменишь, то на фига тебе со мной ночь куковать? Сел бы вечером за стол и высосал из пальца.

- Мне важно другое - проникнуться атмосферой... Хочешь верь - хочешь не верь, но я не могу писать о том, что я не видел.

- Да? А когда в криминальной новеллке у тебя человека режут на куски - это тоже личные впечатления?

- Нет, конечно. Но я как-то принимал участие в осмотре одной квартиры. Там хозяин был по всем комнатам разбросан. Я посмотрел, вдохновился, фантазия заиграла... Неужели ты всерьез полагаешь, будто Федор Михайлович перед тем, как приступить к "Преступлению и наказанию", сперва пару-тройку старушек зарубил?

В окошко снова постучали, и Николай сунул в окошко две пачки "Бонда". Не взяв денег.

- Благотворительностью занялся? - хмыкнул Стасик.

- Нет, это менты были... Они всё берут бесплатно.

- Ясно... Неужели так всю ночь будет?

- Часам к одиннадцати поток иссякнет. А после двух часов совсем прекратится. Можно будет вздремнуть.