Левый берег

Еще один маленький пример- восстание левых эсеров в Москве в начале июля 1918 года. В данном случае его цель не была ясна даже его непосредственному руководителю — Черепанову. Само восстание являлось чистой воды авантюрой. Об это можно говорить уверенно на том простом основании, что единого мнения по подводу его необходимости не было даже у самих эсеров. Кроме того, руководством восстания была проявлена непозволительная нерешительность, избирательность в методах борьбы и совершенно неуместная в данном случае гуманность к противнику. Только полный идиот, живущий в сказочном мире, мог отпустить на свободу Дзержинского и Лациса. А вот большевики этими "недостатками" не страдали и поэтому раз и навсегда расправились с эсерами, расстреляв и посадив в тюрьму руководителей партии.

К слову сказать, действия Ленина и Совета народных комиссаров при его подавлении можно признать образцовыми. Чего только стоит следующий фокус: точно зная о том, кто поднял восстание, правительство, в телеграммах в губернии об этом не сообщало, а обвинило во всем монархистов, чтобы не спровоцировать восстания левых эсеров в других регионах. Учитесь, дети мои…

Вы должны раз и навсегда запомнить: в вопросе подготовки к вооруженному восстанию ни в коем случае нельзя исходить из принципа — "победим, а там посмотрим". Организатор вооруженного восстания должен четко и ясно представлять себе, что надо делать до него, как его осуществить, как действовать после того, как восстание победит. В противном случае все усилия будут тщетными.

Обратите внимание на Варшавское восстание 1 августа-2 октября 1944 года. Ну казалось бы, все делали грамотно… Операция тщательно готовилась, в город доставлялось оружие и боеприпасы, хоть и не в достаточном количестве. Но главное состоит в следующем: у этого восстания была ясная и реалистичная, достижимая на практике цель, которая была верно поставлена. Действительно, войска Красной Армии стремительно приближались к Варшаве, и повстанцы могли рассчитывать на соединение с ними. В этом была одновременно и главная задача, и непременное условие достижения успеха.

Восстание развивалось успешно: повстанцы овладели значительной частью города, а 14 сентября части Красной Армии овладели предместьем Варшавы. Полякам по воздуху сбрасывалось оружие, медикаменты, боеприпасы… В интересах повстанцев велась авиационная разведка, осуществлялось прикрытие с воздуха. Одним словом, персик, а не восстание.

А потом…

— Суп с котом…

— Вот-вот… Историки по-разному говорят. То ли поляки сами не пожелали принять помощь Красной Армии, то ли наше наступление было остановлено. Так или иначе, немцы восстание подавили, Красная Армия заняла город после подавления восстания, а в Польше было сформировано просоветское правительство.

Можно говорить все, что угодно, но одно очевидно: победа вооруженного восстания была невыгодна Советскому Союзу. Это настолько понятно, что мне, например, вообще неясно, о чем думали его организаторы, когда надеялись на победу. Налицо грубейший, не организационный, а сугубо политический просчет. Возможно, они надеялись, что Сталин не посмеет так "подставить" повстанцев, что он побоится осуждения международной общественности. В таком случае, они просто не понимали, с кем имеют дело. Это непонимание не только не снимает с них вины за напрасные жертвы, но, напротив, усугубляет ее.

Залогом успеха восстания было соединение с Красной Армией. Только в этом случае можно было рассчитывать на успех. Однако его руководители не только не согласовали свои действия с СССР, но даже не поставили в известность о своих планах командование Красной Армии. Это можно было бы посчитать историческим анекдотом, если бы данные действия не стоили бы жизни 200 тысяч человек. В данном случае в процессе разработки вооруженного восстания за основу была взята политическая необходимость. Восстание, которое имело все шансы на успех, закончилось трагедией потому, что его руководители построили свои планы в отрыве от реальной политической обстановки в регионе, без учета интересов других держав и, судя по всему, даже не попытавшись смоделировать действия всех участников событий.

— Учитель, я не пойму только одного. Ты все время повторяешь, "диверсия, диверсия"… Но ведь, по крайней мере, согласно "официальной версии", приведенные тобой примеры не являлись диверсионными операциями.