Левый берег

— Ц-с-с. — Ксения наклонилась к ней и поднесла указательный палец к губам, затем сказала чуть громче, не оборачиваясь. — Ты мне дисциплину разлагаешь. Иди отсюда. Займись чем-нибудь полезным…

— Знаешь, а ты неплохо с "малыми" смотришься…

Андрей и не думал повиноваться. Наоборот: сложил руки на забор и облокотился на него подбородком, устраиваясь надолго.

— Это предложение?

Она делала вид, что смотрит на все еще говорившего директора.

— Как знать, как знать… — задумчиво произнес парень. — Будешь себя хорошо вести — заделаю тебе пару-тройку таких… А че: самец я знатный…

— Это ж за что мне такое счастье? — покачала головой Ксюша. — А я-то, дура, на судьбу пеняю: когда мне счастье привалит? И вот, дождалась-таки…

— Вот-вот, — поддержал Андрей. — Проникнись…

Танцплощадка как-то одновременно и, как ему показалось, облегченно вздохнула. Оказалось, директор закончил свою речь, и теперь начиналась дискотека. "Пионерские" отряды, еще секунду назад стоящие кривыми прямоугольными коробками, теперь рассыпались, образуя хаотичную детскую массу, краями упирающуюся в забор, не дающий ей растечься по всей территории санатория.

— Ксения Александровна…

Все та же девочка в сарафане дергала Ксюшу за пятнистое "тигровое" платье до колен, в котором она особенно нравилась Андрею.

"Первоклашке" можно было только поаплодировать. Имя и отчество воспитательницы она произносила секунд десять, старательно, и выговорила его почти правильно.

— Чего, Машунь? — Ксюша взяла ее на руки и пригладила растрепавшиеся волосы.

Вокруг нее крутилось уже несколько "мальков", которым было неинтересно происходящее вокруг движение. На "танцполе" зазвучала какая-то "попса". Наверное, для разогрева.

— А это кто? — Девочка указывала пальцем на Андрея и смотрела на него большими синими глазами, полными любопытства.

— Это? — Ксюша посмотрела на парня. — Это мальчик мой. У взрослых девочек бывают мальчики. Знаешь?

— Да, — уверенно покивала головой та.

— Ты скоро освободишься, девочка моя, — по-доброму усмехнулся Андрей. — Хочу сегодня пораньше спать лечь.

— Ложись, какие проблемы…

Ксения поставила девочку на землю, и она тут же, потеряв к воспитателю всякий интерес, куда-то побежала.

— Ложись, я позже приду… — Девушка подошла к нему и не по-детски коротко поцеловала.

— Ладно. — Он ответил ей тем же. — Только ты побыстрее… Мне без тебя одиноко…

03.06.2009.

Мама очень зла на Корейца. Требует от детей наказать его. По моей информации, так и случится. Надеяться Корейцу не на кого. Папа ему помочь не сможет. Танкист, который будет теперь вместо него, карьерист и острожный человек. Нашим его назвать нельзя, но, по крайней мере, биологической неприязни к вам он не испытывает.

Как и должно было случиться, среди вас появились плохие люди. Мой друг, который живет недалеко от вашего дома, расскажет вам о них. Никто их плохих людей серьезной опасности не представляет. Пусть шалят, в нужный момент мы их накажем. На днях ко мне заходил один из дальних родственников. Ничего особенного не сообщил, но мне показалось, что они что-то чувствуют.

У меня есть преданные поклонники, и я попрошу их ненавязчиво понаблюдать за дальними родственниками, по крайней мере, за теми, которые мне известны.

Лесник

08.06.2009. Россия, г. Анапа. ул. Горького. 11:57

— Переехала? — удивленно вытаращил глаза Толик.

— Ну да, переехала. — Андрей не отрывал взгляда от журнала в левой руке. — Кстати, а чего это мы в такую рань пьем с тобой пиво? — Он удивленно посмотрел на пластиковый стакан у себя в руке.

— Не знаю, заказал по привычке, — отмахнулся товарищ. — И ты мне так спокойно об этом говоришь?

— А чего мне, истерить и кругами бегать? — пожал плечами директор. — Переехала и переехала…

Полуголые разнокалиберные отдыхающие, медлительные и словно чем-то прибитые от стоящего зноя, обтекали их столик с левой стороны. Большинство столов было пустыми. Люди в основной своей массе в этот час валялись на пляже, пытаясь приобрести здоровый и красивый загар.

Было по-настоящему жарко, словно на дворе был уже август. Отсутствие хоть какого-нибудь завалящего ветерка особенно усугубляло ситуацию. Казалось, тепло шло не только сверху, он и из-под земли. Чернявый худющий голый по пояс пацаненок лет десяти, вышедший из калитки дома возле "кафешки", деловито и неторопливо поливал раскаленный асфальт из шланга.

— Пожалуйста, ребята.

Пожилой кавказец поставил на стол две порции шашлыка.

Андрей оторвался от чтения и еще раз взглянул на вывеску, под которой дымил мангал. Выглядела она амбициозно. На фоне овощей, кругов нарезанного лука и аппетитно насаженных на шампур кусков мяса, была изображено какое-то индийское многорукое божество с большой головой и грудями.

"Индийский шашлык", — было написано поверх рисунка большими желтыми буквами.

— Послушайте, уважаемый, — сказал Андрей, обращаясь к кавказцу, но не отрывая взгляда от вывески. — А что это у Вас за "Индийский шашлык" такой? Чего в нем индийского?

— Да ничего, — добродушно ответил тот с сильным акцентом и добродушно развел руками. — Написал просто, покупать больше начали…

— Понятно…