Левитан

Во время уборки камеры (каждый день надзиратель ставит в комнату метлу, а потом спустя какое-то время опять ее забирает) я отломил себе от метлы хороший прутик. Ножичком (сделанным из второй подковки от башмаков), после печального опыта тщательно скрываемым мною в поясе брюк, я отрезал у себя небольшую прядь волос и при помощи нитки сделал вполне изящную кисточку, обрезав ее под острым углом, из ржавчины с параши и из сажи изготовил чернила и научился писать, как китайцы. Сначала у меня получались только большие буквы, но со временем я стал настоящим мастером, этой кисточкой я писал на туалетной бумаге, как пером, разборчиво и быстро. Я должен был подготовиться к вечерней трансляции, я должен был навести какой-то порядок в несущихся, обгоняющих друг друга мыслях.

Совсем не случайно, что Боккаччо «Декамероном» предсказал великое Новое время и завершение Средних веков, окончивших строительство своей системы ценностей, как пирамиды, и в ней нравственно окаменевших. Для трансляции я возьму историю «Алибек и отшельник» и сравню с теолого-философскими историями того же времени. Как прекрасная Алибек и отшельник, питавшийся кузнечиками, «загоняли дьявола в ад». Потом мы рассмотрим какое-нибудь «бегство Святого семейства в Египет». Даже в европейском мещански морализованном обществе случится сквозняк. И американцы еще с удовольствием будут читать отвергнутого Генри Миллера (тогда французский лектор в университете привез из Парижа его книги «Tropique du Capricorne» и «Tropique du Cancer»[17]). «Надо писать жизнь, а не литературу», — сказал Генри. «Декамерон» был жизнью, а «Бегство в Египет» — литературой.

Сексуальность сотрудничает при всех великих изменениях. Когда после эпохи Возрождения мещанин замахнулся своим башмаком и Церковь вновь не растерялась, за аморальность в тюрьмы и на смерть отправились многие свободомыслящие души. Мещанская мораль была так сильна, что ее испугались даже большевики и запретили «свободную любовь». А вся правда о половой жизни пусть убирается в толстые «Sittengeschichte»[18] — для вечернего чтения пенсионеров.

Неудивительно, что сексуальность является общественной силой, ведь из нее рождается человек. Кроме того, это единственная область человеческой деятельности, где вместе работают действительно все чувства, все воображение, человеческая физическая и психическая личность целиком. Поэтому создается индивидуум. Она также важна и для познания в некоторых других областях, в сравнении. Конечно, мы живем во времена, когда психология страшно отстала от других знаний, и ей не удалось «переступить порога науки» (по Джеймсу). Философии развивались в направлении собственных тезисов. Фрейд поставил в основе человека вожделение, либидо, Кьеркегор (и следом за ним экзистенциалисты) возвел на пьедестал в качестве движущей силы страх, католицизм учил покаянию и печали «в юдоли плача», социальные революции узаконили злость (классовую ненависть). Никто не заметил, что в человеке (как и в животном) четыре основных чувства, из которых лишь благодаря длительным процессам развиваются прочие. Вожделение, страх, печаль и злость. Должно пройти страшно много времени, чтобы этим «темным» чувствам могли быть противопоставлены «светлые»: вожделению — удовлетворенность, страху — надежда, печали — радость и злости — любовь.