Левитан

Как получилось с итальянкой. Садись, девочка, сюда, рядом со мной! Ты не знаешь, сколько благодарности я тебе задолжал, хотя никогда тебе этого не показывал. В то время я познакомился с Франком, у которого было собрание эротической литературы. Особо он мне рекомендовал одну французскую книгу с иллюстрациями. Истории были все по одному шаблону: постоянно пираты захватывали какой-нибудь корабль, грабили его и забирали красивых женщин на свой остров. Там девушки, конечно, сопротивлялись, а они укрощали их кнутом. Всё вместе — обычный коммерческий китч для флагеллантов. Но было в этой книге изображение одной с округлыми формами, весьма высокой девушки, привязанной к мачте, а одежду ей заменяли последние язычки висящих на ней лоскутов. Ее фигура меня очаровала, ее лицо, чувственные приоткрытые губы, сильные, но высокие груди и все те же чертовы бока, изогнувшиеся по особенно прелестной линии. Молния пронзила мой пах, кровь ударила в голову. Смущал меня только тонконогий и пузатый гусар, заносящий над ней бич. Потом я положил на изображение прозрачную бумагу и скопировал его. Лицо у меня никак не получалось. Его я перерисовывал, копировал, старался до тех пор, пока не удовлетворился хоть частично. Потом я акварельными красками покрасил ей кожу, волосы, кущи в паху и соски грудей. Потом смотрел на нее с мукой изголодавшегося человека, видящего нарисованные блюда, — и, испытывая танталовы му́ки, я лег с картинкой в постель. Не называйте меня безумцем — те, кто бессонными ночами мечтает о кучах денег! Спустя несколько дней я сидел вечером в кафе, в компании двух друзей. Я окаменел: там идет она! в плотно прилегающем темно-фиолетовом платье, обшитом блестками! И в сопровождении двух худых франтов в темных костюмах, оба — ниже ростом, с иссиня-черными волосами, настоящие переодетые гусары. Они сели за несколько столиков от нас. Я тут же заметил, что ни один из них не ее настоящий. Я не мог оторвать от нее глаз. Это она, естественно, вскоре заметила. Стала возвращать мне взгляды. Я видел ее колени под столом, и мне становилось нехорошо от мысли, что будет, если она уйдет с этими двумя шутами. Друзья хорошо меня знали, и оба думали, что моя очарованность — всего лишь одна из моих «выходок» против ресторанной скуки. Звучали дурацкие оперные композиции. Я оставил друзей и пересел к соседнему столику — к ней лицом к лицу. Я пил ферне, смешанный с вермутом. Заказал, чтобы сыграли что-нибудь испанское. Она тоже пила крепкие напитки и смеялась, приоткрыв рот, только чтобы я видел ее белые зубки. О боже, что со мной будет, если это пройдет мимо меня?! И эти два проклятых гусара заметили, что я смотрю на нее, что я буравлю ее взглядом, что я пожираю ее и что она тоже на меня поглядывает. Но это были итальянцы, то есть народ, понимающий любовь. Они снисходительно посмеивались, без малейшей неприязни, а я, мужлан, был готов драться с ними, если потребуется. Игра длилась долго, время уже было где-то между десятью и одиннадцатью, один из гусаров расплатился — быстро расплатился и я, готовый совершить величайшую глупость из всех, что существует, только бы познакомиться с ней. Все мои внутренности дрожали от желания. Указатель, указывающий на такие вещи, в брюках был свит спиралью, отверженный ангел, что все надеялся и надеялся, и восставал против самого бога, и опять пал в черные пропасти текстиля… Все оказалось гораздо легче, чем я себе представлял. Мы все вместе ушли из кафе в погребок. Я опять сел поблизости и, поскольку оркестр как нарочно заиграл медленное танго, в приглушенном свете я пошел за ней — танец. Я был готов, что оба гусара взбунтуются или же, по крайней мере, выражением лиц выкажут неприятие нахалу, но ничего такого не случилось. Когда я слегка поклонился сначала им двоим, а потом даме, они вежливо поклонились мне в ответ. И я взял ее за руку! Ток пронесся по мне, я затанцевал на облаках всех мечтаний о ней. А что я почувствовал в правой руке, которую положил на ее тело! А что у бедер! А что я уже в смутных очертаниях предвидел в ближайшем будущем! Почему такие мгновения пропадают в бездне минувшего!