Лев в долине

Дыша, как загнанная кляча, я подползла к ним:

– Сейчас же опустите ему голову, Энид! Не надо было вообще его трогать.

– Он мертв, – повторила Энид, не знаю уж в который раз. – Это случилось по моей вине! Он уже не узнает, как я его любила...

Глаза Дональда открылись, как по команде.

– Скажи это еще разок, Энид!

Ее залитое слезами лицо осветилось радостью. Правда, радость сочеталась с замешательством.

– Я... Я... – несвязно залепетала она.

– Лучше помолчи.

И с резвостью, совершенно не соответствующей мертвенной белизне щек, Дональд освободился из объятий девушки, чтобы заключить ее в свои. Она попробовала вырваться, скорее для вида, но молодой человек на корню пресек эти фальшивые поползновения. Покидая их – а я устремилась прочь, как только сумела подняться, – я нисколько не сомневалась, кто выйдет победителем. Не сомневалась я и в том, что решающую роль в таком исходе сыграла моя лекция о важности мужской твердости. Если бы не я, эти двое еще долго морочили бы голову друг другу и всем окружающим.

Но мне не было суждено уйти далеко: кто-то явно торопился навстречу. Не знай я своего супруга, наверняка бы решила, что мне на выручку несется целое стадо слонов. Догадку подтвердил дикий вопль, огласивший окрестности.

Я откликнулась на трубный зов и уже спустя считанные секунды очутилась лицом к лицу со своим ненаглядным Эмерсоном. Он так спешил, что рубашку напялил шиворот-навыворот и даже не удосужился заправить ее в штаны. Увидев меня, он почти оторвался от земли (это произошло вовремя, иначе лежать бы ему ничком, запутавшись в болтающихся шнурках ботинок) и на лету подхватил меня на руки.

– Пибоди! Боже, не зря я беспокоился! Ты ранена! Ты вся в крови! Не трать силы на разговоры. Я отнесу тебя домой. Врач... Хирург...

– Я не ранена, Эмерсон. Кровь не моя, а Дональда.

Он так резко поставил меня на землю, что у меня лязгнули челюсти.

– В таком случае шагай сама. Как ты посмела?!

Его негодование было не менее трогательным, чем недавний испуг. Я ласково взяла его за руку.

– Идем домой. Дональд и Энид вернутся сами.

– Дональд? Полагаю, рана не серьезная, иначе ты бы наверняка принялась изображать докторшу, – одним словом, постаралась побыстрее прекратить его мучения.

– Должно быть, ты увязался за Энид? Она шпионила за мной, а я – за Дональдом. Какая идиотская цепочка!

– Я бы подобрал другое название, – прорычал Эмерсон, стискивая мне руку. – Но где найти слова, чтобы выразить мое отношение к безразличию, которое ты проявляешь к своим супружеским обязанностям? Представляешь, что я почувствовал, когда, хватившись тебя, увидел женскую фигуру, шмыгнувшую за ворота? Я решил, что это ты. А зачем бы тебе потребовалось сбежать тайком, если не для...

Гнев его достиг точки кипения. Последовали выражения, не предназначенные даже для интимного дневника.

– Нетрудно догадаться, что на такой шаг меня могла толкнуть только неотложная необходимость. Я бы написала записку, но не было времени.

– Разбудить меня тоже не было времени?

– Пришлось бы пуститься в бесконечные объяснения и еще больше задержаться.

Сейчас, напротив, я никуда не торопилась. Слушая мои оправдания, Эмерсон понемногу приходил в себя.

– Удивительная опрометчивость, Пибоди! – сказал он наконец, качая головой. – Ты рисковала угодить в общество отпетых преступников, однако не захватила свой патронташ.

– Зато не забыла про зонтик!

– Да, зонтик, как я успел убедиться, – замечательное оружие, но против пистолета он бессилен. А я слышал пистолетные выстрелы.

– Ты не ошибся, Эмерсон. Пистолетный выстрел звучит совсем не так, как выстрел из винтовки или дробовика. Дональд должен благодарить небо, что в него палили из пистолета, потому что из винтовки на коротком расстоянии промазал бы только слепой.

Эмерсон оглянулся:

– Идут, голубчики! Никак друг на дружку не наглядятся... Итак, согласие достигнуто?

– И до чего трогательное! Решив, что Дональд умер, Энид призналась его хладному телу в любви. От меня, правда, все равно ничего не утаишь! Теперь тревоги, слава богу, позади.

– Я бы так не сказал, – возразил Эмерсон. – Если ты не сумеешь снять со своей подопечной обвинение в убийстве, а с ее избранника – в растрате, подлоге или что еще он там учинил, то им нечего надеяться на долгую и счастливую совместную жизнь.

– Именно для этого мы и едем сегодня в Каир! И давай поторопимся, не то опоздаем на поезд.

IV

Благодаря моим организаторским способностям на поезд мы не опоздали, хотя вскочили чуть ли не на подножку. Только усевшись в купе, мы смогли обсудить занимательные события этого утра. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Эмерсон вовсе не разделяет мое мнение насчет того, кто стрелял в Дональда!

– Не представляю, какие могут быть другие объяснения! – вдалбливала я ему. – ГП по-прежнему нужен козел отпущения, на которого можно свалить убийство Каленищеффа. Дональд уже несколько раз мешал его планам разделаться с нами. Естественно, этот злодей Сети страшно на него зол. Или Другая занятная версия: вдруг пули предназначались не Дональду, а мне?