Лев Толстой и жена. Смешной старик со страшными мыслями

Расстояние, разделявшее супругов, сглаживало противоречия, снижало накал разногласий. На расстоянии нельзя полноценно тиранить друг друга ни с помощью упреков, ни с помощью самоотверженной любви. Все потом, после, при встрече.

Семейная жизнь вышла совершенно не такой, как ожидалось, совершенно не такой, которую Соня привыкла видеть в родительском доме. Она писала в дневнике: «Иногда на меня находит озлобление, что и не надо, и не люби, если меня не умел любить, а главное, озлобление за то, что за что же я-то так сильно, унизительно и больно люблю. Мама часто хвалится, как ее любит так долго папа. Это не она умела привязать, это он так умел любить. Это особенная способность. Что нужно, чтоб привязать? На это средств нет. Мне внушали, что надо быть честной, надо любить, надо быть хорошей женой и матерью. Это в азбучках написано — и всё это пустяки. Надо не любить, надо быть хитрой, надо быть умной и надо уметь скрывать всё, что есть дурного в характере, потому что без дурного еще не было и не будет людей. А любить, главное, не надо. Что я сделала тем, что так сильно любила, и что я могу сделать теперь своею любовью? Только самой больно и унизительно ужасно. И ему-то это кажется так глупо» .

Толстой больше не намерен печататься в журналах, ему хочется видеть «Войну и мир» отдельным изданием. Так солиднее, да и зависеть ни от кого (в смысле — от издателей) не хочется.

В июне 1867 года Толстой заключил договор с типографией Ф. Ф. Риса, поручив наблюдение за печатанием и окончательное чтение корректур издателю «Русского архива» Петру Бартеневу. Лев Николаевич разрешил Бартеневу делать в тексте романа поправки «в смысле исправности и даже правильности языка». Договор с типографией был жестким, подразумевавшим крупные штрафы в случае несвоевременной сдачи рукописей, поэтому Толстому пришлось ускорить работу над третьим томом своего романа.

Работу он ускорил, но продолжал править помногу, подолгу и часто. Правил рукопись до сдачи в типографию, правил и корректуры, присылаемые из типографии. «Вы бог знает что делаете, — гневался Бартенев. — Эдак мы никогда не кончим поправок и печатания. Сошлюсь на кого хотите, большая половина Вашего перемарывания вовсе не нужна; а между тем от него цена типографская страшно возрастает. Я велел написать в типографии Вам счет за корректуры... Объяснение Безухова с женою и вся глава в Лысых Горах хоро -ши до того, что будут жить вечно: еще лучшего места я не читал во всем романе... Необходимо, чтобы в сентябре были готовы две части. Я, между прочим, в начале сентября пропущу в печати слух о скором выходе... Ради бога, перестаньте колупать!»

Перестать колупать было невозможно. В ответном письме Толстой писал Бартеневу: «Не марать так, как я мараю, я не могу, и твердо знаю, что маранье это идет в великую пользу. И не боюсь потому счетов типографии, которые, надеюсь, не будут уж очень придирчивы. То именно, что вам нравится, было бы много хуже, ежели бы не было раз пять перемарано».

Счета типографии бережливого литератора не волновали — принцип был важнее. Зачастую Толстой так «марал» корректуры, что просил, в случае неясности его поправок, высылать корректуры повторно.

Так или иначе, но в сентябре ушли в набор первые листы третьего тома «Войны и мира». В то время и сам Толстой еще не уяснил, из какого количества томов будет состоять его роман.

2 ноября в Москву ушли последние листы рукописи третьего тома, а 26 ноября Толстой отправил в типографию последние корректуры того же тома.

Опасаясь подвоха со стороны цензуры, Толстой 8 декабря писал Бартеневу: «В том, что я посылаю, есть тоже опасные места в цензурном отношении. Пожалуйста, руководствуйтесь тем, что я писал вам в последнем письме, т. е. вымарывайте все, что сочтете опасным. Теперь, когда дело приближается к концу, на меня находит страх, как бы цензура или типография не сделала какой-нибудь гадости. В обоих случаях одна надежда на вас».

В «Войне и мире» цензура ничего крамольного так и не нашла.

17 декабря в № 276 газеты «Московские ведомости» появилось долгожданное объявление: «Война и мир». Сочинение графа Льва Николаевича Толстого. Четыре тома (до 80 листов). Цена 7 руб.; пересылка за 5 фунтов. Первые три тома выдаются с билетом на четвертый у П. И. Бартенева». Далее был указан адрес Бартенева.

С Бартеневым, в отличие от владельца типографии, в которой печаталась «Война и мир», у Толстого сложились хорошие отношения. Рис же вечно докучал Льву Николаевичу требованием денег. «Распросукин сын Рис второй раз будит меня в середине ночи, — жаловался Толстой Бартеневу. — Раз прискакал ночью, а нынче напугал нас с женой ночной телеграммой. Ему нужны деньги для того, чтобы шла его типография, а мне нужен сон для того, чтобы шла моя машина».

«Война и мир» была встречена по-разному. Одни восторгались романом, другие беспощадно критиковали его.