Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

124. А теперь под водительством Христовым опишем, как был избран Гвибальд и что это был за человек. Так вот, родом лотарингец, он с детства стал монахом в монастыре Ставло⁷⁹³ и, в полной мере освоив грамматику, диалектику, риторику, арифметику, геометрию и астрономию, получил от императора Генриха V управление аббатством в Ставло⁷⁹⁴. В то время, когда император Лотарь вместе с папой Иннокентием вступил в Италию, этот Гвибальд был поставлен императором во главе морского флота и отправлен в Неаполь. Когда он по пути туда пришёл к могиле отца Бенедикта в Монтекассино и узнал, что Монтекассинская церковь находится в смятении из-за избрания вышеназванного Райнальда, он, войдя в зал капитула, начал убеждать братьев жить в мире и согласии, согласно уставу блаженного Бенедикта; они должны вспомнить, как из этого места почти по всему кругу земному разлились потоки святой проповеди и зачатки монашеской жизни; сколь великие и какие именно деяния совершил там отец Бенедикт, опираясь на могущество Божье; как он своим телесным упокоением и написанием устава навсегда сделал Монтекассинскую обитель главой всех монастырей; наконец, то, что из-за сына Петра Льва они отделились и отпали от церкви, и им надлежит постараться исправиться, чтобы потоки такого великого места вернулись в прежнее состояние чистоты, и обратиться к папе Иннокентию, которого признал весь мир. В то время как он говорил это, он, вверив себя отцу Бенедикту и братьям, отбыл в Неаполь. Но когда Райнальд указанным выше образом лишился аббатства и братья разделились ввиду того, что случилось в Монтекассинской обители из-за избрания Райнальда, когда одна сторона не уступала другой, всем наконец пришлось по нраву мнение, чтобы аббатом в Монтекассинской обители был избран человек со стороны императора. Когда об этом сообщили папе Иннокентию, он стал всячески упираться и возражать, говоря, что никогда не потерпит, чтобы в Монтекассинской церкви был избран какой-либо чужак или какому-то чужаку была поручена та церковь, которая дала римскому престолу таких пап, как Стефан VII⁷⁹⁵, Виктор III и Геласий II, и предоставила католических и достойных пастырей многим другим церквям. Но, в то время как папа никоим образом не мог привести их к согласию по поводу этого дела и хотел вновь поставить во главе монастыря Николая, которого папа Гонорий отрешил от должности аббата, [монахи] рассказывают обстоятельства дела императору, находившемуся тогда в Монтекассино, просят, требуют, умоляют, заклинают, чтобы он поставил им аббата со своей стороны так, как великий Генрих поставил Теобальда, а Конрад вместе с сыном Генрихом -Рихерия. При этих словах император разрыдался и сказал, что скорее позволит уничтожить все привилегии церквей и пожалования, чем отнять что-либо из прав Монтекассинской церкви, и разрешит скорее отменить выборы всех епископов, архиепископов и аббатов, какие ни есть во всём римском мире, чем выборы одного Монтекассинского аббата. Ибо, если аббат не будет избран с согласия монахов, он не будет аббатом, и всякий, кто отнимает у монахов право избрания, нарушает все права монастыря. А теперь, кто не изумится величию такого славного императора? Ведь когда он вошёл в зал капитула для улаживания разногласий братьев, которые возникли по поводу выборов, то не выходил оттуда с первого часа дня до вечера, не притрагиваясь ни к еде, ни к питью, и показывал под императорским плащом первые шаги иного воинства. Ибо во всём походе, в котором я был вместе с ним, он в предрассветных сумерках слушал мессу за усопших, затем - за войско и, наконец, дневную мессу. Затем он вместе с милостивейшей августой Рихенцей омывал ноги вдовам и сиротам, чистил им волосы, целовал, щедро раздавал еду и питьё, облегчал проблемы и тяготы церквей и под конец трудился на благо империи. Так, пока он находился в Монтекассинской обители, он так, как если бы был аббатом или каким-нибудь деканом, обходил клуатр и все хозяйственные службы монастыря, желая знать, как живёт каждый под руководством блаженного Бенедикта. Когда наступало утро, он с босыми ногами ходил по всем церквям монастыря. Но, хотя он и делал это, он никогда не отделялся от общества епископов, архиепископов и аббатов, дабы исполнилось в нём то, что читаем: «А с праведными у него общение»⁷⁹⁶. И когда он это делал, то был, в конце концов, посохом слепым, пищей голодным, надеждой несчастных, утешением страждущих и так отличался исключительными добродетелями, как если бы не имел прочих. Ибо священников он почитал как отцов, клириков - как синьоров, бедных - как сыновей, вдов - как матерей, был постоянен в молитвах, усерден в бдениях, жертвовал слёзы Господу, а не людям. Но достаточно того, что мы коротко сказали о таком славном императоре; перейдём теперь к завершению рассказа об избрании Гвибальда. Итак, когда до сведения папы дошло желание братьев по поводу избрания аббата, он отправил к братьям в Монтекассино своего канцлера Аймерика, передав, чтобы они избрали аббата из своей общины и не имели права избирать кого-либо ещё. Когда об этом доложили императору, он, восприняв это с досадой и сильным неудовольствием, просил папу через своих послов удовлетворить желание монахов; если же нет, то пусть знает, что с этого дня и впредь империя будет во всех отношениях отделена от папства. Иннокентий же, видя, что император Лотарь солидарен с братьями в вопросе избрания, дал монахам право избирать кого они захотят. Итак, Гвибальд, как мы уже говорили прежде, поскольку он отличался великой мудростью, достоинством нравов и честностью, предвидя будущее, ушёл из своего места⁷⁹⁷. После этого император отправляет послов к Гвибальду, чтобы он явился к нему в монастырь; ибо тот тогда как раз участвовал в этом походе. Когда он пришёл и узнал о желании братьев, то стал всячески отказываться и возражать. После этого братья вместе с августой Рихенцей, с Пильгримом, патриархом Аквилей-ским, и епископами, архиепископами, аббатами и всеми вельможами империи собрались в комнате, в которой находился император, и начали кстати и некстати уговаривать Гвибальда по поводу такого важного дела, но тот, упорно отказываясь, заявил, что никогда не примет столь тяжкую и столь непомерную ношу. Итак, император, видя, что Гвибальд противится всеми способами, передал его братьям. Те, приняв его, поставили аббатом в Монтекассинском монастыре, и он скипетром Римской империи, который император держал в руке, был введён им во владение Монтекассинским аббатством со всеми его землями, как они были пожалованы монастырю со времён Юстиниана и до сего дня; и император сказал ему: «Мы не принимаем от вас клятву верности за Монтекассинское аббатство потому, что недавно вы давали нам клятву за обитель в Ставло. Я не хочу, чтобы твои преемники ставили тебя в пример и говорили, что они потому не будут приносить клятву верности моим преемникам за Монтекассинскую обитель, что наше императорское величество не требовало её от тебя; пусть они, однако, позаботятся приносить обычную клятву верности, которую аббаты приносили за Монтекассинское аббатство со времён Карла и впредь». Итак, император, приведя вместе с монахами в порядок Монтекассинскую церковь, на восьмой день после того, как пришёл туда⁷⁹⁸, вверил себя блаженному Бенедикту и братьям и, в то время как достиг уже преклонного, а именно столетнего^798a возраста своих дней, не будучи в неведении о конце своих дней, спустился вместе с Гвибальдом в город Сан-Джер-мано и, поручив названного аббата папе, разбил палатки возле древнего города Аквина. Гвибальд же, взяв Отто, монтекассинского декана, и Райнальда, который был аббатом после него, а также Петра Дьякона, пономаря Бертульфа, ризничего Амфреда и очень многих других из общины, прибыл к императору. Тогда же по приказу императора Райнульф, герцог Апулии, который был поставлен этим императором, и Роберт, князь Капуанский, и все графы из Капуанского княжества, а также графы Аквинские и жившие вокруг норманны принесли названному аббату Гвибальду клятву верности, присягой на Евангелии, древе Господнем и мощах святых утвердив за ним Монтекассинскую обитель со всеми её владениями. В тот же день, когда был поставлен аббат Гвибальд, этот аббат рассказал императору о том, как Пандульф, сын Ландо, графа Аквинского, незаконно и насильственно построил в лесу Монтекассинского монастыря под названием Тирилла замок и разграбил прочие лежащие вокруг монастырские поместья. Император же, возмущённый этими словами, отправил военачальника Бруно с отрядом рыцарей и предал названный замок огню и грабежу. Итак, Райнальд, видя, что Гвибальд поставлен вопреки его чаянию, стремился хитро его обмануть и создать ему помехи, но, боясь, как бы его самого не отправили в ссылку в Германию, проявлял смирение телом, но не сердцем, и обещал ему послушание и верность; получив от него, таким образом, приорство святого Магна, расположенное возле города Фонди, он ушёл из монастыря и, отправившись в крепость под названием Кастрокьело, которую некогда построил Мансо, аббат Монтекассино⁷⁹⁹ и которую его близкие изъяли из-под власти монастыря, изо всех сил и со всяческим упорством думал о том, как бы ему после ухода императора вернуть Монтекассинское аббатство и совершить месть над своими соперниками.