Лев Иудеи

Марк посмотрел на Амоса с явной антипатией. Прежде чем он успел ответить, вошел Арик, неся на подносе чашки с дымящимся кофе.

— Привет всем от отдела связи, — сказал он, улыбаясь, поставил чашки на стол и тут же удалился. Пока все разбирали чашки с кофе, Марк нагнулся и стал читать. Прочитав фразу: «В операциях будет принимать участие бывший восточногерманский офицер Штази (имеющий своего „крота“ в Моссад)», он хотел было перейти к следующему, пятому пункту, но тут поднялся сильный шум, все разом заговорили.

— Тихо! — прокричал Муса. — Тихо, я говорю! Какого дьявола вы все так расшумелись? Дайте закончить чтение.

— Ты сказал «крот»? — спросил Амос, морща свой красноватый лоб; его очки сползли на кончик носа, и он смотрел на Марка поверх них.

— Я только читаю радиограмму, — спокойно ответил Марк и продолжал чтение. Дочитав до конца, он бросил сообщение на стол перед Амосом, как бы предлагая: «На, прочитай сам».

Амос встал, изумленно воздев руки.

— Это все? Больше ничего?

Марк с нарочито простодушным видом ответил:

— Именно так.

— И кто этот «крот», Марк? Кто этот проклятый «крот»?

— Такой информацией я пока не располагаю, — ответил Марк.

Амос набросился на него, как почуявшая кровь акула.

— Когда вы созывали это совещание, вы объявили красную вспышку для плавника. Верно? — Его лицо искривила сардоническая усмешка.

Марк кивнул.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжал Амос, — но красная вспышка объявляется в тех случаях, когда поступает информация о непосредственной угрозе террористического нападения. — Он пыхнул сигаретой. — А «плавник» означает, что агент был завербован нашим отделом римского посольства, в подчинении которого он и продолжает находиться, — сказал он, свирепо сверкая глазами на Марка, и ударил рукой по столу с такой силой, что чашки подпрыгнули. — А это в моей юрисдикции. — Он сделал глубокий вдох и понизил голос до свистящего шепота: — Пожалуйста, повтори то, что ты сказал о невозможности назвать имя агента, — медленно произнес он, не отводя глаз от Марка.

— Извини, — сказал тот. — Я не могу этого сделать.

— Надеюсь, у тебя хорошее прикрытие, Марк, потому что я намерен потребовать к ответу тебя лично. Прежде чем мы продолжим, я хочу предоставить тебе еще один шанс.

Он выпрямился и решительно добавил:

— Собираешься ли ты назвать имя агента? Если нет, назови причину, и это должна быть очень веская причина.

Марк взглянул на него с ненавистью.

— Я знаю, ты у нас важная шишка, — сказал он, и при желании можешь загнать меня в Милан, где я буду служить мелкой сошкой вплоть до выхода в отставку. Ты мне это уже много раз говорил. Но до тех пор, пока я остаюсь начальником отдела, ты не сможешь мне указывать, чего мне делать, а чего нет. Итак, мне нечего добавить к тому, что я уже сказал.

— Ну и что же теперь? — сказал Амос, зло усмехаясь. — Ты уже что-нибудь предпринял? У меня нет времени играть в твои игры, Марк. Скажи, сообщение на арабском языке у тебя здесь?

— Нет, но я гарантирую точность перевода.

— Не сомневаюсь, но сообщение такой важности я хотел бы видеть своими глазами.

— Никаких проблем, — сказал Марк, нажимая кнопку на внутреннем телефоне. — Арик?

— Да.

— Принеси арабский подлинник донесения.

— Я должен взять его из отдела перевода на первом этаже, но я не уверен, что там кто-нибудь есть.

— Поди и принеси его.

— Иду, — отозвался Арик.

Через миг, с чашкой кофе в руке, в комнату вошел Ави. Он подошел к молодому человеку с большой черной книгой, тот с готовностью уступил ему свое место. Ави молча сел и кивком головы. Поздоровался с Амосом. Марк заметил этот кивок. Он знал, что Амос патрон Ави, это и было главной причиной, почему он избавился от Ави. Не глядя на Амоса, Марк взял чашечку кофе с подноса и стал понемногу прихлебывать, стараясь, чтобы в рот не попали плавающие в ней неразмолотые зерна.

— С этого момента, — объявил Амос, — донесение уже не находится в юрисдикции совещания, созываемого по объявлении «красной вспышки». Это проблема моего отдела, мы соберемся вновь в моем кабинете через… скажем… десять минут.

Амос отодвинул кресло и, обращаясь к Марку, сказал:

— Вели своему парню, чтобы принес мне копию, как только вернется. И можешь идти домой. А ты, — он ткнул пальцем на ночного дежурного, — позови своего босса. У тебя нет необходимых полномочий, чтобы присутствовать.

— Погоди минутку, — тихо, отчеканивая каждый слог, заговорил Муса. — Я не согласен с тобой, что это дело целиком в юрисдикции твоего отдела. — Он откинулся на спинку стула, полностью расслабившись. — Создание новой террористической группы и прямое предупреждение о непосредственной угрозе террористического нападения, плюс упоминание о том, что среди нас, возможно, есть предатель, все эти проблемы касаются отнюдь не только тебя. Почему ты считаешь, что это твоя личная собственность, Амос? Пожалуйста, объясни. Я не понимаю.

— Донесение поступило от агента, — ответил Амос. — Он не ожидал вмешательства Мусы и был в некоторой растерянности. — А всякое донесение от агента находится в моей компетенции. Ты знаешь это правило так же хорошо, как и я.