Лев и ягуар

«Как говорят у меня на родине — не то жалко, что своя корова сдохла, а то, что у соседа жива, — не без горечи подумала Галка. — Завидки берут, что они там чубы друг другу рвут, а мы пока ещё нет. Карл Стюарт может и недалёкий в политике человек, но окружают его и более компетентные товарищи, способные дать хороший совет. Правда, он их далеко не всегда слушает. Король ведь, а не какой-нибудь там „прэзыдэнт“. Но иногда… Плоховато я помню зарубежную историю этих времён. Кажется, только при этом Карле английский военный флот сидел в большой заднице. Ему веселиться хотелось, вот и экономил на чём только мог. При Кромвеле нас бы в порошок стёрли. Да и Вильгельм Оранский в качестве короля Англии тоже крутой противник, он бы просто не дал нам подняться. А это значит, что нам крупно повезло. И с местом, и с временем. Ну что ж, если так, то шанс у нас есть. И я жизни не пожалею ради этого шанса».

— Что-то не так?

— Нет, пока всё в порядке, Причард. Задумалась вот…

— Больно много ты думаешь, детка. Состаришься раньше времени.

— Плевать. Я перед зеркалом не верчусь, как некоторые. — Сегодня на Галку напал приступ язвительности. Друзья разошлись по домам и кораблям, а она задержалась на пять минут.

Нужно было утрясти с Причардом один важный вопрос.

— Счёт пошёл на недели, если не на дни, говоришь? — Причард без лишних слов понимал, зачем она тут осталась. — Здорово ты им хвост отдавила.

— Знаешь, о чём я сейчас думала? — спросила Галка.

— Ну?

— Вспоминала бой у крепости Чагрес. Тот самый, где ты так красиво кинул сэра Генри.

— Хм… Тебе что-то не нравится? Не кинь я его тогда, валялись бы мои кости где-нибудь на дне. Причём, неважно, кто бы там победил — ты или Морган. Я свой выбор сделал, и вот результат: я жив.

— Тебе снова придётся делать выбор, Причард.

— Даже так? — недобро прищурился старый пират.

— Именно так.

Разговор людей с сильными характерами всегда непрост. Причард — флибустьер старой закалки, хитрый жук, за милю чуявший любую перемену. И Галка. Которая просто хотела выжить в беспощадном мире и остаться человеком. Они понимали друг друга без лишних разговоров. Зачем слова? И так ведь всё понятно.

— Я подумаю, — проговорил Причард, дымя своей неизменной, уже заметно обгрызенной трубкой.

5

— Что скажете, лейтенант?

— Потрясающая вещь, сир. — Лейтенант де Мопертюи всё вертел в руках подарок из Сен-Доменга, и, когда король сделал знак положить «игрушку» обратно в шкатулку, сделал это с явным сожалением. — Шесть выстрелов подряд. Пистолет меньше и легче обычного, заряжать его также куда проще… Если бы обе наши роты были вооружены такими пистолетами, сир!

«Наши оружейники легко наделали бы и тысячу подобных пистолей, — с некоей долей ревности подумал король, разглядывая подарочек. — Но секрет этого оружия не в его устройстве, а в рецепте белого пороха и запала, который мадам Эшби охраняет ещё более ревностно, чем свою честь. Надо будет отдать несколько патронов для изучения. Возможно, господам учёным удастся разгадать эту загадку».

А Сен-Доменг и впрямь был щедр на загадки. Когда Мансар завершил строительство Зеркальной галереи, и король принимал там иностранных послов, у его величества был повод гордиться: огромные прекрасные зеркала были изготовлены во Франции, а не куплены в Венеции, как водилось ранее. Но вскоре ему преподнесли в подарок дивную вазу из стекла необычайной прозрачности, сверкавшую гранями, словно она была выточена из драгоценного камня. Вазу привезли из Сен-Доменга. Как и яркий светильник, заправляемый очищенным «земляным маслом». Король уже приказал отыскать в пределах Франции и в недавно обретённых землях месторождения этого масла, а когда найдут, провести опыты по его очистке до нужного состояния. Ибо возить этот «керосин» за тридевять земель было чертовски накладно… Ладно — стекло и керосин. Если вложить кое-какие деньги и дать учёным время, то же самое можно будет делать и во Франции. Но как прикажете повторить непромокаемые плащи для моряков, если и рецепт неизвестен, и сырьё для них всё равно придётся возить из Нового Света? Взять-то его больше негде. Сен-Доменгские мастера в последнее время научились добавлять в «стойкий каучук» краски — красные, синие или жёлтые — и делать плащи более тонкими, изящными. А интерес короля к загадочной заморской республике немедленно сказался на версальской моде: теперь среди придворных дам считалось особенным шиком погулять под дождиком в таком плащике. Даже несмотря на странный запах, шедший от этих новомодных одёжек. Впрочем, на фоне версальской нелюбви к мытью и повального использования парфюмерии это было уже неважно.

«А теперь ещё и этот пистолет, — его величество провёл рукой, затянутой в алую шёлковую перчатку, по барабану и деревянным, ничем не украшенным накладкам рукояти. — Испробовать его в действии? Одно дело, когда стреляет лейтенант мушкетёров, и другое — выстрелить самому».

Не устоял перед искушением. Что значит — хорошее оружие!