Летун

На прогулку госпожа Эстэ надела светло-зеленое платье и казалась моложе, чем была вчера за ужином. Воздух после дождя был влажным и свежим. Легкий ветер шевелил высокие тонкие стволы бамбука, заставляя их шептать, и госпожа Эстэ, сидевшая на носу лодки, раскинула руки, позволяя ветру пошелестеть и ее шелковыми рукавами. Потом прилегла на спину, закинув руки за голову, и долго молчала, глядя в небо. Аверил видел ее колено, выглядывающее между полами платья, словно белый остров в зеленом море, и его охватило чувство легкости и зыбкости. Он не был девственником, но до сих пор не избавился от тяжелого смущения в обществе девушек своего круга. Он знал, что каждая из них молча задает ему один и тот же вопрос, и знал, что не может пока дать ответ, который удовлетворил бы их. С девушками из публичных домов найти общий язык было проще: они задавали свой вопрос вслух и на него ему было что ответить.

Да, у него были деньги. Достаточно денег, чтобы сделать их счастливыми. Но сегодня он с удивлением почувствовал, что впервые сам готов задать вопрос этой странной женщине, которая так легко и шутя впускала его в свою странную жизнь. Готов спросить, согласна ли она сделать то же самое всерьез. И при этом он знал, что даже если бы захотела, она просто не сможет дать ответ, который сделал бы его счастливым.

– Простите, госпожа Эстэ, – сказал он, поспешно стряхивая наваждение. – Я совсем не успел узнать вашего супруга. Каким он был?

Женщина улыбнулась.

– Он был очень хорошим человеком. Всегда исполнял свой долг перед семьей. Не был болтлив. И не из тех, кто только и умеет, что повторять чужие слова и поддакивать невпопад. У него обо всем было свое мнение, но он редко им делился. Мы прожили вместе недолго: только до рождения дочери. Я одиночка по натуре и не люблю делить подушку ни с кем дольше, чем это необходимо. Я отправила его в столицу присматривать за нашими лавками. Я знала, что могу довериться ему полностью. И я очень дорожила нашими с ним разговорами, когда он приезжал проведать меня и дочь.

– Вы не знаете, почему он…

– Думаю, что знаю. Он говорил о том, что ваши боевые машины его пугают.

– Пугают?

– О… не сами машины, а ваша страсть к войне, ваша искушенность, ваш талант на этом поприще. Он ехал к вам, чтобы убедиться, что рассказы путешественников – это не просто пустые байки. И когда убедился, исполнил свой долг. Так, как он его понимал. Мне его решения всегда казались слишком мрачными, но таков уж был его характер.

– Простите, я не понимаю… Он исполнил свой… долг?

Эстэ снова улыбнулась.

– Это в самом деле сложно объяснить. Пожалуй, сейчас еще не время. Если не возражаете, мы продолжим этот разговор позже. А сейчас давайте вернемся. Боюсь, снова собирается дождь.

* * *

Дома их ждал обильный обед. Впрочем, Эстэ, сославшись на дела, извинилась и сказала, что будет обедать в своей комнате, так что компанию Аверилу составили две ее дочери. К сожалению, он не знал, прилично ли будет ему обратиться к ним, они же то ли от смущения, то ли от высокомерия не проронили ни слова. Впрочем, Аверил был рад помолчать. За сегодняшнее утро он и так успел услышать и увидеть слишком многое. Перед глазами все еще стояла стройная фигура Эстэ в струящейся зеленой одежде. Она казалась такой легкой, почти невесомой. Легкой, как стебель бамбука. Он же чувствовал себя огромным, тяжелым увальнем. Это было нечестно, подло. Ротар, Севридж, Зед, Сид – все они маленького роста, все они будут летать. Гай летает, Эспер летал. И госпожа Эстэ могла бы летать, если бы захотела. И даже эти две молчаливые куклы. И только ему небо заказано – потому что Великий Мастер в свое время не пожалел на его семейство мокрой глины… Нет, легкость – это не для него. Но как полететь с помощью тяжести?.. Тяжелый планер устойчивей, его не собьет с пути случайный порыв ветра… Аверилу вспомнилась школа. Недалеко от школьного здания на холме была старая каменная изгородь, и ученики, бывало, развлекались, скатывая камни вниз по склону. Вот тут Аверил всегда выходил победителем – он был сильнее сверстников, и ему ничего не стоило выбрать самый тяжелый камень и как следует разогнать его. Если бы можно было найти такого силача, который разогнал бы тяжелый планер… такой мотор, чтобы…

Он очнулся оттого, что девушки молча встали и покинули столовую. Смущенный Аверил забормотал им вслед извинения, но они даже не повернули головы…

Возвратившись к себе в комнату, он пытался нащупать решение, пытался нарисовать такой планер, который поднял бы его, но ничего не вышло. Перед глазами по-прежнему колебались стволы бамбука, летел по ветру зеленый шелк. В конце концов, так и не продвинувшись в своих размышлениях ни на шаг, Аверил уснул.

* * *