Летос

Холл был пуст, хотя она видела даже отсюда, что комната Ауши открыта, а четки Шестерых разорваны и бусины рассыпаны по всему полу. За ее спиной грохнул засов — Мик отпер дверь. В третий раз за неполные сутки Шерон достала из сумки игральные кости.

Она не успела ничего сделать, так как незрячая старуха с исцарапанным лицом и растрепанными волосами выскочила из спальни и бросилась в их сторону. Шерон хладнокровно встала на пути бывшей няни, закрыв собой отшатнувшегося от ужаса Мика, и ударила наверняка, как ее учили, без сомнений и колебаний. Заблудившаяся уже не тот человек, которого она любила и о котором заботилась. Здесь не может быть жалости.

Белый свет окутал клыкастую старуху и погас. Указывающая даже не успела удивиться, как та оказалась рядом и оттолкнула девушку в сторону. Сил той, что когда-то являлась Аушей, было не занимать. Шерон, охнув, отлетела к стене, слыша вопль Мика, и, несмотря на боль от падения, ударила в покатившиеся по полу тела раз, другой, третий.

Живому этот свет не мог причинить вреда, а мертвого должен был отправить на ту сторону. Но не на этот раз. Старуха встала, а Мик с разорванным горлом и неестественно повернутой головой остался лежать на полу.

По бледным губам и острому подбородку заблудившейся текла кровь. Пустые черные глазницы повернулись в сторону остолбеневшей, ничего не понимающей Шерон. И Ауша рассыпалась, как это бывает с каждым заблудившимся, который встретится с указывающей путь.

Девушка продолжала смотреть туда, где лежал мертвый Мик, на расползающееся под ним пятно крови. Она не могла понять: как могло случиться такое?!

— Найли! — Ужас заставил ее вскочить и кинуться вверх по лестнице.

Тело Джуна лежало перед детской, голова была оторвана и отброшена на несколько ярдов в сторону. Шерон толкнула дверь и застонала от отчаяния. Кроватка была пуста.

Ей понадобилось немного времени, чтобы обойти все комнаты и понять, что ребенок бесследно исчез из запертого дома. Пламя до сих пор горело синим.

Она услышала шаги в гостиной, осторожно вышла туда и увидела человека в капюшоне.

— Поговорим, указывающая? — спросил он.

И Шерон, растерянная, подавленная и ничего не понимающая, сделала машинальный шаг назад. Ей показалось, что из-под капюшона на нее смотрит сама тьма.

Глава восьмая ШАУТТ

Признаюсь — мне страшно. В мир пришла тьма, и земля заполнена безглазыми заблудившимися. Мы живы лишь благодаря надежным стенам замка Нимад. Я, как комендант крепости, пустил в нее всех, кто смог пережить Катаклизм и уцелел в первую ночь ужаса. Пламя моей свечи горит синим, я пишу эти строки, а внизу, в разоренном городе мелькают зловещие тени мертвых. Мы не знаем, что случилось и уцелели ли еще какие-нибудь города кроме нашего. Шаутты ночами собираются под стенами. Остается лишь молиться Шестерым и надеяться на чудо.

Дневник коменданта Аранта,

графа дер Стеча, будущего герцога Летоса.

3-й день после Катаклизма

Тэо сел на кровати, все еще чувствуя на коже холодные нечеловеческие пальцы, вытаскивающие его из темной бездны. Горло до сих пор саднило от соли, и он был благодарен хозяйке за кувшин воды, оставленный на прикроватном столике.

Пружина выпил где-то половину, прежде чем горечь отступила.

Комната, которую ему выделили, была маленькая, но теплая, потому что через нее с нижнего этажа на крышу проходила печная труба. Он не знал, сколько спал, но, судя по бледному свету, сочащемуся из окна, и продолжавшемуся дождю, — недолго. Было утро, и акробат прекрасно слышал грохот моря за толстой каменной стеной.

Прислушиваясь к этим мерным ударам, точно тарану, бьющему в городские ворота, Пружина поежился. Понимал, что ночью уцелел лишь благодаря чуду и странной благосклонности уин.

Его одежда отсутствовала. Деньги, найденные в потайном кармане, аккуратно лежали рядом с сумкой, словно хозяйка показывала, что чужого ей не надо. Также она поделилась вещами с гостем. Рядом с плотными штанами он нашел серую льняную рубаху и свитер грубой вязки, из темной овечьей шерсти. Размер оказался не его, чуть тесноват в плечах, но он все равно был благодарен за эту доброту. В Летосе было гораздо холоднее, чем на материке, и оставалось лишь сказать спасибо тем, кто о нем позаботился.