Мамка умел долго ждать, особенно когда знал, что предстоит серьезное дело. В такие минуты он думал. Обо всем. Он размышлял о бесконечных звездах, загорающихся на небе каждую ночь. Ведь только представьте, каждая звезда - это солнце, почти такое, как рядом с Землей. И вокруг каждой крутятся планеты. Миллиарды небесных тел. Он читал, что одни покрыты льдом, а другие утопают в огне. А еще звезды умирают, совсем как люди. Мамка думал о том, что все планеты живут своей жизнью, пока люди бесполезно копошатся только на одной. Там бурлят страсти, растут новые горы, скользят гигантские ледники и дрожат вулканы. И все это ускользает от взора людей, потому что, к сожалению, нельзя быть везде одновременно и наблюдать. Мамка думал и о законах физики, которые знал в совершенстве. Как все эстетично и точно. Всему есть объяснение, решается практически любая задача. Надо только напрячься и думать. А как прекрасна математика! Настоящая магия цифр. Их нельзя обмануть или не взять в расчет. Среди них нет ни слабых, ни сильных. Все пространство пронизано точками и цифрами и каждая может иметь как спасительное, так и смертельное для человека значение. Опусти указатель термометра до минус ста, и он моментально умрет. Повысь в пять раз силу притяжения Земли, и его раздавит. Хрупкая оболочка, не способная сражаться с цифрами. Только как тогда Мамка ощущает себя, почему он мыслит именно так, а не по другому, почему плачет или боится - вот это очень трудно понять. И главное - что он будет чувствовать, когда его не станет. Митю это очень беспокоило, но он больше старался думать о звездах и о физике.
Солдаты ушли. Мамка это точно знал, потому что на дереве за забором спокойно сидели вороны. При малейшем движении или шуме, они бы улетели. Митя откинул в сторону картонку и опять начал искать.
Вот же оно!
Мамка осторожно подошел к аномалии и закинул в нее стальной карабин от рюкзака. Болты остались в штанах, а штаны на лысом. Карабин подпрыгнул на метр, ударился о стену и отлетел в сторону.
«Все еще слабенькая», - удовлетворенно подумал Митя.
Он разбежался и прыгнул в аномалию. «Трамплин» подбросил Мамку на пару метров и тот спокойно перемахнул через забор. Чем выше масса тела, тем сильнее отталкивает ее «трамплин». Мамка удачно приземлился на небольшую лужайку. Боль проснулась, и он вновь ухватился за ребра. Немного переведя дух, сталкер направился по следам «монолитовцев». Он знал, где их искать.
Строчки букв рождают образы, переплетаются тугим и замысловатым узором, награждают все своими именами, злорадствуют и подтрунивают. Создать жизнь на бумаге и поднести ее на блюдечке читателю - вот что значит газетная журналистика. Это блюдо должно быть в меру вкусным, в меру соленым и в меру острым. Да, еще в меру кратким. Только тогда тот скользнет взглядом чуть ниже заголовка и углубится в текст. Значит писака попал в яблочко, угадал животрепещущую проблему и заработал на кусок хлеба.
Задача Смертина была и проще и сложнее. Он тоже писал тексты, но они были лишь фоном, сопровождающим картинку. А та сама по себе - умелое нагромождение образов и она почти всегда - реальность. Если за словами можно прятаться и скрываться, то от картинки никуда не деться. Только ее надо сначала найти и выстрадать. Писака, изучив съемки, вполне может накрапать статью. Конечно, она будет не так атмосферна, но все же… Но нельзя снять сюжет по узору строчек. Никак нельзя. Поэтому хороший журналист, не важно газетчик он или телевизионщик, всегда на месте событий. Он впитывает в себя энергию, чтобы выдать в эфир. Ради чего? Чтобы читатель, отложив очки в сторону, почесал затылок и тяжело вздохнул? Или для того, чтобы в перерывах между блоками рекламы зритель на минутку задержался у экрана, лишний раз посмотреть на размазанную по асфальту кровь? Так думать нельзя! Журналист находит упоение в работе, но без зрителя или читателя он никто. Глас вопиющего в пустыне.
Сейчас Смертин сжимал в руках дробовик. Зачем? Зачем он пришел сюда? Чтобы выживать, прячась за сталью оружия? Можно было сидеть дома и спокойно тянуть пивко под сушеную рыбку. Ему не нужны камни, пусть их собирают мусорщики. Романтики они. Идти за счастьем в ад.
Алексей понял, задумчиво разминая пальцы о цевье, что Зона решила съесть его философию. Смысл жизни. Позабытая камера лежит в рюкзаке, а ведь ради нее он сюда мчался со всех ног, ломал себя. Ради нее разбивался в лепешку. Не из-за денег, потому что деньги, пусть и очень нужный, но мусор. На цветные бумажки не купишь драйв и чувство реализации себя в этом мире. Пусть мусорщики наслаждаются призрачными купюрами. Ему нужно другое. Нет, все-таки зона действительно ад. Раз за разом все изощренней и изощренней искушает, тонко выискивая слабину.