Летописец отчуждения

- Меня нельзя бить. За периметром часто били, поэтому я оттуда ушел. Еще обзывались. Говорили, что я дурак. А Зона приняла. Меня здесь все уважают… А этот… - смерил Мамка ненавидящим взглядом бригадира, - Этот… Даже если из «Монолита» не значит, что бить можно. Ведь так?… Если Зона меня любит, нельзя ему меня лупить… Гад он…

Сталкер ковырнул в носу, подцепил ногтем кровавую «козу» и начал пальцами катать из нее шарик:

- Как больно избил. Совсем до крови.

- Тише, а то опять нарвешься.

Ему было жалко этого беднягу, который волею случая оказался не в том месте и не в то время.

- Чего вы там шушукаетесь? - повернулся к ним Саян, обсуждающий с Бочкой добегут ли пленные до забора завода или их всех постреляют на подходе.

- Не трогай его больше. Даун он, юродивый… Не стоит таких обижать.

И как же он в Зоне еще держится? Такие люди, все равно, что младенцы в оболочке взрослых. У них свои фантазии, свой мир, причем чаще всего незамутненный искушениями реальной жизни. И они совсем беззащитны.

- Ты откуда? Как в Зону попал? - поинтересовался Алексей, чтобы занять Мамку разговором и немного отвлечь. Вдруг что в голову взбредет и набросится на кого-нибудь. Ведь пристрелят сразу. Пусть лучше отойдет, пар выпустит.

- Из Киева я… В Киеве плохо было, - сморщился Мамка то ли от боли, то ли от неприятных воспоминаний, - Меня во дворе не любили, всякие гадости говорили. Работы не найти. Один хозяин ларька взял грузчиком, только обманул. Не заплатил денег. А в Зоне никто не приставал. Смеялись сначала, а когда камни Семипалате принес, сразу зауважали. Торгаш денег дал много. Мне потом Ломоть сказал, что тоже обманул, но не так как тот. Ломоть помогает камни продавать. Хороший человек, совсем не задирается… Дашь закурить?

- Держи, - достал Алексей сигарету.

Он чиркнул зажигалкой. Мамка нервно затянулся, вытерев о рукав кровь.

- Мне государство денег платило через банк. Каждый месяц ходил получать. Но мало совсем… А я машину хочу купить, - доверительно шепотом сообщил сталкер, - Теперь точно куплю. Камни дорогие нашел… В Зоне сначала трудно было. Собаки нападали, кабаны. Один раз даже кровосос. Но меня папка в тир водил, я за себя постоять умею…

- А зачем тебе машина?

- Да ты что! - улыбнулся разбитыми губами пленник, так будто Смертин в этом мире вообще ничего не понимал, - У кого машина - того уважают. У папы была - его уважали. Многие к нему приезжали, шины вулканизировали, отремонтировать просили. Когда папка был жив, все мужики ко мне хорошо относились, здоровались даже.

- А потом? - стрингер тоже закурил. Куда только жизнь людей не заводит и как только раком не ставит.

- И потом тоже уважали. А во дворе издевались… Я книжки люблю читать, а еще в шахматы играть. Я бы с тобой сыграл, только вот доску спрятал в подвале дома на Кордоне. Там сухо и точно никто не найдет, - лопотал Мамка. Видно все же отпустило парня, - Не трогай!!! - вдруг сорвался он, увидев, как Жора достал из рюкзака контейнеры.

- Сиди, - едва успел поймать его стрингер за рукав куртки.

- Это мое! Я на машину собирал! - вытаращил глаза Мамка, пытаясь вырваться.

Саян спокойно подошел и хладнокровно врезал ему сверху вниз по уху:

- Ты что, сука, никак не поймешь, - навис он над съежившимся пленником, - Твоего здесь уже нет. Ты труп, бля. Приткнись тише воды и проживешь на час дольше. Жора! Я бы на твоем месте одежду его забрал. Ты там ныл все…

- А и правда, - догадался бугай, - Раздевайся, давай.

Мамка, похоже, поймал мутняк и ничего не соображал. Только тупо мотал головой из стороны в сторону и постанывал. Не дожидаясь пока пленник очухается, Жора, не церемонясь, снял с него потертые штаны, полосатый толстый свитер и куртку. Дольше всего провозился с пряжкой армейского ремня. Мамка почти не брыкался. Тощее тело теперь прикрывало только черное термобелье.

- Мелковат, - расстроился лысый, примериваясь, но вещи все равно начал напяливать. Комбинезон небрежно бросил сверху на газеты. Бугай помахал перед животом счетчиком Гейгера - потрескивал, но уже не так интенсивно.

- Ну, вот и ладненько, - улыбнулся он, будто выиграл в лотерею тысячу баксов.

Со стороны трассы вновь начали палить. Кто-то протяжно закричал.

- Пулю схлопотал, - прокомментировал не отрывающийся от окна Бочка.

- Саян, - позвал узбек, - Хвост по нашим следам идет. Скоро на территорию зайдут. Кляп был как всегда спокоен, словно танк. Край посадок к заводу выходила группа военных сталкеров. Он успел насчитать двенадцать. А было двадцать пять. Весьма неплохой результат, хоть и Зона вмешалась.

С одной стороны охота, а с другой военные. Сейчас они нарвутся на своих же и начнется потеха. А ведь не пожалеют. Те устав нарушили и еще кучу всяких директив, гражданских за периметр притащили, технику в корыстных целях использовали. Пошинкуют их сейчас сталкеры, и туристов до кучи, а вместе с ними недобитых пленников. А потом полезут в корпуса…

- Уходить надо, - здраво рассудил узбек.