Летописец

Небо светлело. Туман становился гуще. Неожиданно Актеону стало легче дышать. Он сделал несколько шагов по тропе, и перед ним предстала удивительная картина: лёгкий утренний ветерок раскидал остатки тумана по небольшой равнине, с трёх сторон окаймлённой горами, верхушки самых высоких гор ослепляли своей белизной – это был снег, который никогда не таял. Склоны других гор кое-где были покрыты лесами. Между горами пролегло едва заметное ущелье. Маленькая речка бурно неслась по камням. Шум мчащейся воды эхом отдавался от склонов гор, увеличивался и поднимался вверх. Актеону на миг показалось, что он слышит звук локомотива, на всех парах несущегося вперёд.

Мужчина оглянулся. За его спиной джунгли стояли ядовито-зелёной стеной. Туман местами вырывался из густой листвы. Казалось, что джунгли кипят. Крики птиц и жужжание миллионов насекомых усиливали это впечатление. А перед ним была прозрачная чистота, наполненная шумом бегущей воды. И в этот момент ему показалось, что он стоит на границе двух миров. Молодой человек раскинул руки в стороны, закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Он любил горы. Он любил шум воды. Кажется, вот она – гармония чувства и разума! Он оказался там, куда так долго стремился…

Снова послышался хруст ветки. Актеон резко обернулся и застыл от изумления – из джунглей выходил Садхи с мотыгой на плече. Наш герой почувствовал холодок, предательски сжимающий его сердце.

Мужчина вежливо поклонился, не поднимая глаз, подошёл ближе и остановился на почтительном расстоянии от Актеона.

– Что тебе, Садхи?

– Мой господин, – Садхи ещё раз поклонился, говоря о своём хозяине, – обеспокоился, не найдя гостя в его комнате. Вы оскорбили моего господина своим неуважением, – слуга выпрямился, но глаз на Актеона не поднимал, терпеливо ожидая ответа.

Актеона удивила речь слуги на английском языке, но вида он не показал.

Он мог бы сказать, что попросил дочь хозяина передать слова благодарности за гостеприимство, но не хотел впутывать девушку, зная о жестоких нравах Индии.

– Я сказал накануне вечером о своём решении уйти на рассвете, – Актеон в упор смотрел на Садхи. – И ещё вчера поблагодарил твоего хозяина за всё.

Почему-то не хотелось дальше продолжать разговор. Худой мужчина внушал ему едва уловимое чувство опасности. Почему? Актеон не смог бы ответить на этот вопрос даже самому себе. Что-то настораживало его во всём облике Садхи, в его манере подобострастно склонять голову, в тихом голосе.

– Но вы забыли свою одежду, – слуга, продолжая смотреть вниз, достал из-за спины узелок и склонился в почтительном поклоне.

Молодой человек протянул руку. И в этот момент свёрнутый жгутом платок обвил шею Актеона, не давая дышать. Он почувствовал холод от металла – в один конец платка был вшит кусочек свинца для утяжеления и лёгкого захвата жертвы.

Актеон напряг мышцы, не давая возможности противнику сжать удавку до конца. Он быстро переложил посох в левую руку и упёрся им в землю. Правой рукой резко дёрнул за платок и наклонился. Тот, кто напал на молодого человека, не ожидал такого сопротивления. Хватка ослабла, а сам человек перекатился через спину Актеона и упал перед ним на траву. Это оказался хозяин дома – старик, спасший его от кобры и приютивший на ночь. В это время Садхи быстрым движением выхватил из рукава другую удавку, сплетённую из нескольких тонких полосок кожи.

– Кали! Кали! – дурным голосов завопил он и набросил удавку на шею Актеона.

Но вопль, изданный Садхи, отрезвил Актеона. Он успел прижать посох к груди, чтобы удавка не смогла окончательно сомкнуться вокруг его шеи.

Старик попытался подняться с земли, но Актеон помешал ему, поставив на него одну ногу. Позиция молодого человека была невыигрышной. С одним противником было легче справиться, чем с двумя.

Садхи с яростью потянул удавку на себя. Его глаза налились кровью от натуги и злости. Он никак не ожидал встретить сопротивление от Актеона. Это взбесило его ещё больше.

– Кали! Кали! – фальцетом закричал он во второй раз. Эхо пронеслось по ущелью.

Актеон начал поворачивать посох по часовой стрелке. Но вместо облегчения молодой человек почувствовал, как кожаная плётка, обжигая, сильнее вонзается в его кожу. Он ухватился за удавку обеими руками, пытаясь вырвать плётку из рук Садхи. Тот тоже ухватился двумя руками за сплетённую косичкой кожаную верёвку, изо всех сил упираясь ногами в землю. Но его сандалии скользили по мокрой траве, и индус начал медленно приближаться к Актеону.

– Кали! Кали… – злобно шипел Садхи, с ненавистью глядя в глаза Актеона.

Между мужчинами завязалась нешуточная схватка. Физически Садхи был слабее молодого и атлетически сложенного Актеона. Но ненависть придавала ему нечеловеческую силу.

Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Каждый хотел победить в этой схватке. Один жаждал жертвы в честь чёрной богини смерти. А второй пытался спасти свою жизнь.