Летописец 2

– Не-а, кольчуга на нем хорошая была. Почти все стрелы сдержала. А потом он в шатер вернулся и из него дух вышел. Видать отпустило напряжение, вот и сдулся, как мех. Ермил его похоронить хотел, так Манька и бабы вой подняли и потребовали его ко мне тащить.

– Манька? Что за Манька? Дочь воеводы? – уточнила Эйри.

– Она самая.

– Так она же замуж вышла. Почитай несколько лет в Озерске живет.

– Не-а, Данька-то кобель знатный, а на жинку времени у него нет, вот и не зачали детишек, – пояснила бабуля. – Манька поскандалила и домой вернулась. Говорят, там какая-то история была, мол, князь ее спровадил за то, что она его дочку за косы оттаскала. Там-то она с рыцарем и познакомилась.

– Они что, жили вместе? – удивилась Эйри. – Он же старый.

– Хм, ну, это как сказать, – хмыкнула бабуля. – Тряпицу с чресл сними и увидишь, какой он старый. Я отродясь такого инструмента не видела.

– Подожди, так этот холмик… – неожиданно воскликнула девушка.

– Именно, – ответила бабуля. – Ох, и кобелина этот дедок. Видать любит девок. А самое смешное было, как я Маньку от него отгоняла. Она, как в первый раз его без одежды увидела, так сразу малиновой стала и теперь поглядывает на него, как кошка на сметану. Того и гляди съест.

– Бабуля, а как он выжил-то? У него же куча ран.

– Так они ерундовые, наконечники стрел кольчугу почти не пробили. Только шкуру ему поцарапали. Самая сложная рана на бедре была. Видать плетение проволоки обновляли и плохое железо вставили. Это мне Ермил объяснил. Говорит, что стрелы только новые кольца прошили, а там где прежняя броня была, все целым осталось.

Неожиданно скрипнула дверь и в дом вошла обладательница легкой поступи. Она приблизилась к хозяйке и надрывом в голосе произнесла:

– Баба Иля, все пропало!

– Маня, что случилось?

– Данька приехал!

Глава 30 и Эпилог

В комнате повисла пауза, а затем старая женщина хмыкнула и сказала:

– Хм, и что ты причитаешь? Радоваться надо, муж за женой вернулся. Значит, любит. Вот и настрогаете детишек, пока этот кобель рядом.

– Баба Иля, ты не понимаешь, – начала объяснять Манька. – Данька за разводом приехал…

– Так тем более, мужа спровадишь и на этом кобелине поскачешь. Я гляжу, старый конь борозды не испортит, а уж как вспашет, – утишала Маньку женщина.

– Баба Иля, Данька как о рыцаре узнал, словно с цепи сорвался. Он потребовал отдать его в Озерск, мол, там Мих-Костóнтис знатно набедокурил. А когда Ермил его вежливо выпроводил, тот обещал вернуться с подмогой.

– Наши бабы не отдадут того, кто их спас, – возразила Иля.

– Баба Иля, ты не понимаешь, Данька в храм Громодора уехал. Он утверждал, что Мих-Костóнтис много братьев-ратников положил, – пояснила Манька. – Вот теперь его на суд бога и поведут. Бабы поперек старца слова не вымолвят. Да и Ермил не станет буровить. С богом ему бодаться не с руки.

– Ну так что? Если этот рыцарь кого-то на меч надел, знать так было надо. Я со старцем ругаться не стану. Если Громодор решит его забрать, видать судьба его такая, – произнесла Иля. – У меня вон радость, Эйри из полона вернулась. Жениха с собой притащила. Неужто ты думаешь, я ее под клинки ратников подставлю? Что на роду написано, знать так тому и быть.

– Баба Иля, помоги его спрятать, – попросила Манька.

– Да что же ты за ним так убиваешься? Он же старик. Свое пожил. Пора бы ему на покой. А тебе жить да жить. Вон замуж вышла, а детишек не зачала. Надо бы исправить. Муженек твой рядом, а ты о старике печешься, – вздохнула Иля.

– Да как ты не понимаешь, он меня спас! – возмутилась Манька. – Я ему за это благодарна!

– Хорош заливать, что я не видела, как ты ему благодарна? Вон на него облизываешься. Мужика тебе надобно, а старика богу оставь. Если он решит этого рыцаря в загробный мир спровадить, так тому и быть.

– Баба Иля, я коня привела. Мы вместе ускачем…– начала говорить Манька.

–Ой, дура! Куда ты зимой поедешь? Ты же околеешь от холода. А нет, так тебя степняки к хозяйству пристроят, и узкоглазых детишек настрогают. Ты только глянь на него, – возмущалась Иля, – он же полудохлый. Сердце через раз бьется. Того и гляди сам загнется. А Громодор ему милость окажет.

– Что это за милость, если на смерть отправляют? – проворчала Манька.

– Смерть, смерти рознь, – поучительно сказала Иля. – Можно мечом сердце проткнуть, а можно и пытать. Братья-ратники большие умельцы в этом деле. Я вот что предлагаю, давай-ка я ему настойку одну дам, и он сам до заката окочурится. Ни тебе боли и страданий. Просто уснет и не проснется.

– Да что ты такое говоришь? – возмутилась Манька. – Моего спасителя в землю хочешь отправить?

– Если Данька на него зол, он ему много чего сломать может, прежде чем твой рыцарь на суд богов отправится, – пояснила Иля.

– Бабушка, а что если мы с Дарни его увезем? – предложила Эйри.

– Даже не думай!

– Бабуля, ты не понимаешь, что если человека отдать врагам, то тебе самой плохо будет, – настаивала Эйри.