Летописец 2

Мне стало интересно, чем же так зацепила князя беглянка из Бездны? Да, Алура, представившаяся Айрилиной – дочкой барона ле Уркрайт выглядела сногсшибательно. Особенно запомнился момент, когда я впервые ее увидел: женщина стояла на четвереньках, руки были привязаны к ногам, а туника задрана наверх, оставляя открытыми женские прелести. Вид что надо. Многие поседевшие ванны вспомнили, что они до сих пор мужчины и возжелали насладиться этим восхитительным телом. Мне, чтобы не допустить конфликтов, пришлось уговорить амазонку Баратию поставить на Алуру «печать невинности», полностью перекрывающую доступ к женским органам. У беглянки из Бездны имелся особый аромат, вызывающий желание у мужчин. Видимо она вскружила голову князю, вот он и решился на преступление, а лучшего козла отпущения, чем заезжий рыцарь найти сложно. Если я правильно понимаю, эти два богатыря проникнут в храм и, перебив охрану, оставят мое бездыханное тело, чтобы никто не подумал на князя. А что такого? Преступление раскрыто по горячим следам, так что с него взятки гладки, а то что пропала пленница, так кто ж ее знает, куда она подевалась? Может в суматохе сбежала. Наверняка он давно приготовил какую-нибудь золотую клетку для птички, а ежели она ему надоест, то камень на шею и бултых в воды Длинного залива. Что ни говори, а князь-то у нас интриган. Видимо он реально опасается старцев Громодора, иначе бы указом властителя приказал отдать ему невесту. А так прибьют меня под шумок и дело в шляпе.

– Что скажешь, герой ты наш Озерский? Подсобишь в деле житейском? Спасешь голубку сизокрылую из лап коршуна черного? – задал вопрос князь.

– М-м-м, с-спасу-у! – промычал я и с шумом опустил лоб в тарелку с икрой.

– Уф-ф, и здоров же он пить! – проворчал князь. – Я уж думал, действия отрезвляющего зелья не хватит, чтобы споить этого медведя. Я сам начал пьянеть. Так, что там с его оруженосцем?

– Усыпили, как велено, – пробасил один из «шкафов». – Дрыхнет, как сурок.

– Так, тащите его в повозку, – распорядился князь. – И сопляка не забудьте. На храм двое напали, значит, должны обоих найти.

– Меч у рыцаря чудной, – пророкотал второй бугай. – Такой клинок должен наносить особые раны. Мы длинными мечами ни разу не работали…

– Заберите все его оружие с собой. Потом какой-нибудь труп разрубишь и рядом с рыцарем положишь, – приказал князь.

– А оруженосец слишком хлипкий, – заявил первый «шкаф». – Он же меч в руках не удержит.

– А ему не надо его держать, – с раздражением произнес князь. – У рыцаря на седле меч-каролинг имелся, вот этот клинок кровью смажешь и в руку сопляку вложишь. Пусть думают, что и он чего-то стоил, раз кого-то из ратников приголубил. Вы только возвращайтесь скорее, а то мне уж невтерпеж с голубкой поворковать и насладиться ее прелестями. Ах, какая женщина!

Судя по звуку шагов, князь вышел, оставив меня наедине с богатырями.

– Родя, как думаешь, на трезвую он нас одолеет? – пророкотал бугай. Судя по всему это тот воин, что чуть меньшего размера. Видимо у него развился комплекс неполноценности на фоне более крупного товарища.

– Нет, Гордя, тебя бы он точно не одолел, – пробасил «шкаф» Родя.

Оказывается, у «двоих из ларца» есть имена, а то было бы неприлично убивать безымянных богатырей. То что их придется резать, я нисколько не сомневался, так как они и сами не собирались оставлять меня в живых. Вступать с ними в поединки было бы весьма неразумным – они и по одному вполне себе могучие гиганты, а действуя на пару, разделают меня под орех в считанные мгновения.

Меня тащили за руки и ноги, периодически ругаясь на мою тяжелую тушу. Родя больше молчал, иногда вставляя замечания по существу, а вот Гордя болтал без умолку, постоянно костеря все на свете. Я и подумать не мог, что он начнет рассказывать о жене Даньки.

– Представляешь, я Маньку в храме Матери богов видел.

– Она жена замужняя. Хочет дитя, вот и ходит в храм, – пробасил Родя.

– Я сначала тоже так думал, а потом как-то заглянул за ней и не увидел. Стало мне интересно, и я прошел по углам, – сообщил Гордя. – Гляжу, Манька подол задрала, а сзади старец пристроился и порет бабу, аж свист стоит. Я, как такое дело узрел, так сразу из храма вышел.

– А что так? – механически спросил Родя.

– Стало мне интересно, что она мне скажет в оправдание?

– И что сказала? – заинтересовался «шкаф».

– Так в том-то и дело, что она так искренне возмутилась, что если бы я собственными глазами ее на столе с задранным подолом не видел, подумал бы что она говорит правду, – сообщил Гордя.

– А может ты и вправду обознался? – спросил Родя.

– Да говорю ж тебе, видел я ее лицо. Специально со стороны головы зашел.

– И она тебя не видела? – удивленно воскликнул Родя.

– Так в том-то и дело, что видела, но не узнала. Глаза какие-то бездонные были, – пояснил Гордя. – Она так стонала, а как меня увидала, так протяжно ахнула и старец ее по ляхе хлопнул, ругаясь на то, что она его обмочила.

– Это точно Манька была? – спросил «шкаф».

– Да говорю ж тебя, точно она! Что я ее не знаю, что ли? Мы же вместе с тобой на свадьбе Даньки гуляли, – заявил Гордя.