Летописец 2

Вот как тут оставаться? Меня никто не воспринимает всерьез. Обо мне пытаются забыть, и никто не ценит моих деяний. Где справедливость? Куда делись скальды-сказители, которые должны прославлять подвиги великого и могучего Мих-Костóнтиса. Наверняка в народе до сих пор популярна песенка о том, как я улепетывал от крылатого демона.

Настроение сразу испортилось, и я захотел кого-нибудь прибить. Одноглазый старик заметил мое состояние и сказал:

– А давай ты к Цуц-йорду сходишь. Он тут недалеко живет. Он парень хороший и шумный. Ты же не сердишься на него за его детские выходки?

– Нет, – мрачно ответил я.

– Это правильно, – кивнул ведун. – Ты с этим лентяем пообщайся, только не пей. Вон и подарок ему на свадьбу принесешь…

– Какой?

– Так вот же, секиру, – указал старик. – Скажешь, что мы посовещались, и ты решил что он достоин владеть этим оружием.

– А дорисовать глаз? – уточнил я.

– А, ну да. Давай сюда, – ведун протянул руку к секире.

Присев на какую-то жердь, он вынул из пояса маленькое шило и начал царапать стальное лезвие. Я от удивления чуть челюсть на землю не уронил. Что же это за материал такой, который режет закаленную сталь, словно горячий нож масло? Я перевел зрение в аурный спектр и заметил, как старик пускает через шило собственную энергию, тем самым делая его острие гораздо тверже. Можно сказать, что именно сила выполняет гравировку по металлу. Вскоре «око» было готово, и ведун к пяти черточкам над полукругом с усмешкой добавил еще две, доведя их количество до семи.

– А не слишком густыми получились ресницы? – пошутил я. – Или это твои куцые брови?

– Ох, и злой же ты человек, Мих-Костóнтис, – показательно вздохнул старик и погрозил пальцем. – Учти, если ты так пошутишь в обществе, я тебя накажу.

– Ой, боюсь, боюсь, – улыбнулся я. – А как, если не секрет? Вдруг мне не будет страшно?

– Ох, Мих-Костóнтис, иди-ка ты к Цуц-йорду. Он вон в том доме живет. А хотя, пошли вместе, а то он может в тебя чем-нибудь запустить.

Надо сказать, что в доме рыжего детинушки нас встретил один из советников конунга. Я не знал его имени, так как в городе провел немного времени и со свитой правителя не знакомился. Мужчина оказался не очень крупным и каким-то бесцветным. Его жена, мать Цуц-йорда оказалась миловидной шатенкой и если я правильно понимаю, сестрой конунга Аль-йорда. Она широко улыбалась, но в глазах застыл лед. Женщина бросила на меня мимолетный взгляд и отвернулась.

Беседа носила частных характер и вскоре мать рыжего детинушки отвела ведуна в другую комнату и тихо спросила:

– Ты зачем эту потаскуху Цуцу подсунул? Не хватало нам его дурной страсти к Фае, теперь мой мальчик точно не женится на дочери уважаемого ванна.

– Он взрослый человек…

– Хватит! Какой он взрослый! Кроме как секирой помахать, ни о чем не думает, – зашипела мать Цуц-йорда. – Ты прекрасно знаешь, что он большой ребенок. Ты обещал его учить, а в результате возишься с чужаком.

– Цуц хороший мальчик, – ответил ведун, – но очень несдержанный.

– Ты мне зубы не заговаривай. Я сама знаю, какой он. Ты мне лучше вот что скажи, что ты собираешься делать? Учти, жениться на этой подстилке я ему не позволю. Мне нужны внуки от нормальной девушки из хорошей семьи.

– И как ты предлагаешь действовать? – поинтересовался старик.

– Убери ее куда-нибудь, или я ей голову оторву, – грозила мать рыжего. – Я ее даже рабыней в доме оставить не могу, она слишком красивая и Цуц на других девиц смотреть перестал. Ее нужно убить, но я не хочу в этом участвовать, иначе он на меня обозлится.

– Хм, так ты же только что обещала ей голову оторвать? – хмыкнул ведун.

– Как это обставить я пока не придумала, но если она утонет или свернет себе шею при падении, думаю Цуц не станет подозревать меня.

– Ох, как это некстати, – тяжело вздохнул ведун.

Я слышал их разговор и периодически поглядывал на так называемого «отца» Цуц-йорда. Внешне они совершенно разные: старший – обладал среднестатистической фигурой, а младший – настоящий «шкаф с антресолью». Один мужчина какой-то пепельно-русый, а другой огненно-рыжий. Думаю, все в городе знали, что сестра конунга погуляла с Бар-дьором и вышла замуж за этого уважаемого ванна, будучи с «сюрпризом в животике». Честно сказать, я даже не представляю, как должен себя чувствовать подобный рогоносец.

Советник поглядывал на меня с опаской, видимо находясь рядом с конунгом, он прекрасно знал реальное положение вещей. Чего стоил мой недавний всплеск агрессии, когда я смахнул голову оскорбившему меня воину. Вероятнее всего, мне предстоит выслушать нудную речь Аль-йорда. Он, как правитель западных ваннов, обязан заботиться о подданных и не допускать подобных расправ. Если бы сей прискорбный инцидент произошел между свободными ваннами, то люди не стали бы заострять внимание на методе убийства, однако я чужак и этим все сказано.

– Скажи, Мих-Костóнтис, – обратился ко мне «отец» Цуц-йорда, – ты понимаешь, что убив одного из воинов конунга, ты вынуждаешь его действовать?

– Двоих.

– Что двоих? – переспросил мой собеседник.