Летописец

— У папы много шрамов. Он говорит, что они украшают мужчину. А у тебя всего пара незначительных царапин. Тебя что, никто не ранил?

— Я не люблю подставляться под удары, — усмехнулся я. — Это, знаете ли неприятно.

— Да ладно, ты что боишься боли? — Марьяна задорно рассмеялась и начала обзываться: — Трусишка! Боится боли! Даже у меня есть шрам!

— На попе? — пошутил я.

— А как ты узнал? — замерла она.

— Просто предположил, — с улыбкой ответил я. — Наверное, по ветке съехала.

— Я так не играю! Об этом только мама знает! Это она рассказала?

— Нет, я же говорю, просто предположил, — пожал плечами я.

— Ты что за мной подглядывал? — с подозрением спросила Мирьяна.

— Нет, — покачал головой я. — Где я мог за вами подглядывать?

— Вот и я думаю, что нигде, — озадачено произнесла она.

— Мирьяна, — услышал я голос королевы, — хватит к Мих-Костóнтису приставать. Принцесса должна вести себя прилично. Идите завтракать.

— Ну мама!

Мы вошли в небольшую избушку. На грубо сколоченном столе лежали деревянные тарелки с кашей. Королева сидела на лавке и оглядывалась по сторонам. Интерьер помещения будто бы кричал о том, что это жилище знахарки: на полочках вдоль стен стояли разные горшочки с надписями, в углу висели гербарии из различных трав, а над очагом, расположенном в центре стоял большой котел на треноге. При этом в избе имелось каменное сооружение, сильно напоминающее русскую печь. Я задумался, а для чего нужен открытый очаг, если есть где готовить пищу, но не придя ни к какому определенному выводу, решил не засорять голову лишними подробностями.

Эргалина пригласила нас к столу и, повертев в руках большую деревянную ложку, тяжело вздохнула и принялась дегустировать пищу. Она выпрямила спину и шикнула на Мирьяну, которая положила локти на столешницу. Хулиганка тяжело вздохнула и приняла позу благородной аристократки. Надо отметить, что Эйтелина так же сидела, словно проглотила палку. Моя невольница, которая перешла в ученицы знахарки вела себя за столом естественно, и складывалось впечатление, что для нее не в новинку изображать чопорную леди. Мне стало интересно, а кем в действительности является Эйтелина? Почему она так яростно защищала честь и отбивалась от насильников? Обычно крестьянки, столкнувшись с грубым и сильным воином, просто расслабляются и не оказывают сопротивления, чтобы дождаться завершения и забиться в уголок. Если женщина отбивается, то есть вероятность получить увечье и тогда ее просто добьют, а жить-то хочется. Пусть в неволе, но все же. А вот Эйтелина сразу бросалась в бой и царапалась как кошка, за что была бита. Насчет насилия не знаю, но вероятнее всего и ей не удалось сохранить невинность. У меня сложилось впечатление, что она дочь какого-нибудь не самого богатого рыцаря из королевства Эргент.

Мои размышления были прерваны вопросом королевы:

— Скажите Мих, вы знаете что происходит?

— В каком смысле?

— Вчера я заметила, как местный слуга расседлывал лошадей, и на его руке появилась кровь со спины животного, — сообщила Эргалина. — И надо отметить, что кровь свежая. Скажите Мих, откуда эти лошади? И почему знахарка предложила нам пожить в этом домике так далеко от города? Тут же нет элементарных удобств!

— Ваше величество, — удивленно воскликнул я, — так вы ничего не знаете?

— Что именно я должна знать? — насторожилась королева.

— Конунг западных ваннов напоил вашего мужа и уговаривает его породниться. Он хочет женить десятилетнего сына на Мирьяне…

— Уф-ф! вот еще! — фыркнула принцесса. — Зачем мне этот мелкий!

— Ваше высочество, — повернулся я к Мирьяне, — замужество всего лишь повод оставить вас в городе в качестве заложницы.

— Заложницы? — удивилась девушка.

— Откуда у вас эти сведения? — побледнела королева.

— От предыдущих владельцев ваших лошадей, — сообщил я. — Разве вы не видели мертвых воинов лежащих на конях?

— Я не обратила на это внимания, — призналась Эргалина. — А вы уверены, что они приехали за нами?

— Поездкой к Миде вы смешали планы конунга, — усмехнулся я.

— Скажите Мих, а могло случиться так, что именно вы причастны к нашему похищению? — поинтересовалась королева.

— А я тут каким боком? — удивился я.

— Предположим, вы приехали к Миде и убили охрану, которую нам выделил конунг Аль-йорд. Потом сочинили сказку о попытке захватить Мирьяну в заложницы и увезли нас куда-то в чащу…

— Ну, мама! Как ты можешь так говорить! — воскликнула Мирьяна.

— Знаете, ваше величество, — задумчиво произнес я, — а, пожалуй, вы правы. Я как-то не подумал о том, что на этот вояж можно смотреть именно с такой стороны. Находясь тут, мы спасаем положение Аль-йорда, который слегка опростоволосился, упустив вас из города. Он легко расскажет собственную версию истории, и я окажусь крайним, как главный злодей, которого обвинят в смертных грехах и повесят всех собак. Благодарю вас, ваше величество. Вы мне очень помогли. Кстати, вы положили символ бога рядом с алмазом?