Летопись Велигаста

Одна из ярмарок в том году была организована впервые. Торг в тех местах был зрелищем любопытным и редким. На мысу, где стоял небольшой город Оск, для торгов был отведен обширный луг, где споро возводились торговые ряды. На вбитых в землю кольях устраивались прилавки, которые тут же сбивались из досок или длинных и ровных жердей. Готовые прилавки завешивались разноцветными тканями, и над ними натягивались полотнища для защиты от солнца и дождя. На прилавках уже прибывшие торговцы и общинники раскладывали свой товар, на перекладинах подвешивались небольшие весы с медными чашечками для взвешивания серебра и золота. Сам город Оск представлял небольшое селение, выстроенное на самой вершине мыса и обнесенное полукруглым валом. Несмотря на то, что его население не превышало трех тысяч, в те дни его население выросло вдвое. Те, кто не смог поместиться в городе, разбивали лагеря по краю обширной луговины. У самого берега приткнулись многочисленные карбаса и шняки, на которых торговцы привезли свой товар морем. В бухте, образованной выступом мыса, стояли купеческие и варяжские суда. Дни стояли погожие и ясные. Товары, разложенные на прилавках, разноцветные одежды купцов и праздничные наряды общинников — все это сплеталось в одну пеструю и красочную картину. Все было готово к торгам, но официальное их открытие было приурочено к завтрашнему празднику урожая, который начинался десятого дня третьего месяца осени. Все с нетерпением ожидали его начала — помимо самих торгов, на ярмарках устраивались и красочные представления захожих музыкантов и артистов, готовых продемонстрировать свои умения перед честной публикой. Тут можно было встретить всех — и гусельников, и гудочников, и волынщиков, и фигляров, и кукольников. Сложнее было сказать, кого здесь нельзя было встретить.

По одной из дорог, направляясь в сторону Оска, ехал большой обоз общинников. В своих телегах они везли самые разнообразные товары — тут было и зерно, фрукты и овощи, мед, и ол. Казалось, что это был обычный обоз селян, которые везли продукты своего труда, чтобы выгодно продать его на ярмарке. Но на крутом повороте одна из телег, нагруженная бочками с олом, слегка накренилась, и вдруг откуда-то из под сена, которым она была выстлана, послышался какой-то приглушенный звон.

— Эй, Сом! — тут же окликнул его возницу ехавший сзади общинник. — Ты плохо закрепил груз. Будь же осторожен, не то все может плохо закончиться.

Сом смущенно передал своему напарнику вожжи и спрыгнул с телеги. Подождав, когда она остановится, он подбежал сзади к возу и запустил обе руки под сено. Из-под сена показался широкий кожаный ремень, стягивающий какой-то груз. Под лучами заходящего солнца из-под грубой холстины тускло блеснула сталь. Сом затянул ремень, дополнительно перетянув для верности поклажу веревкой, и все обратно забросал сеном. После этого он сел на прежнее место. Пристроившись в конце длинного обоза, телега двинулась дальше. Неподалеку от Оска обоз был вынужден пересечь широкую реку. У моста была выставлена застава, состоящая из моров и воинов Южного предела. Остановив обоз, они начали его досматривать. Осмотрев груз, и не увидев ничего подозрительного, они пропустили обоз дальше.

Такие же обозы тянулись к Оску и по другим дорогам, которые были также беспрепятственно пропущены к месту торгов. Прибыв на место, каждый обоз занимал отведенное ему распорядителями место. По всей видимости, прибывшие с обозами общинники были друг с другом незнакомы, и поэтому все обозы вставали в отдельных лагерях. В тот же день, помимо торговцев и общинников, на луговину стали прибывать многочисленные зеваки, желающие посмотреть как на сам торг — оценить привезенные товары и прицениться к ним, так и поглазеть на праздничные представления. Постепенно весь луг, не занятый торговыми рядами, был заполнен самым разнообразным людом. Несмотря на то, что эта ярмарка была организована впервые, слух о ней распространился по всему Южному пределу, что привлекало на нее множество как продавцов, так и покупателей, да и просто обычных зевак.

Вскоре солнце зашло за горизонт, и наступил вечер. Долина осветилась множеством костров. Несмотря позднее время, в долине было шумно, и на ней слышался гомон от множества голосов. Люди смеялись, шутили и обменивались новостями. Но в одном из лагерей было тихо, не горел даже костер. Устроен он был далеко на отшибе от всех остальных — в глубине леса. Под пологом леса на небольшой болотистой поляне на поваленных деревьях виднелось несколько темных фигур людей. Один из присутствующих тихо говорил: