Летопись Велигаста

Боброк очнулся от тяжкого забытья. Голова разламывалась, по ногам и рукам разливалась тяжесть. Борясь с головной болью, он пытался осмотреться вокруг. Но сколько он не всматривался, он ничего не смог увидеть — вокруг него была полная темнота. Однако, под спиной ощущались доски, которые мерно покачивались в такт волнам. Было ясно, что он был брошен в трюм какого-то корабля. Он поднялся и принял сидячее положение. Рука нащупала какой-то бочонок. Тогда Боброк пододвинулся ближе к нему и облокотился об него спиной. Посидев в таком положении некоторое время, он почувствовал, что ему становится легче. Головная боль постепенно проходила, тяжесть покидала его тело. Сидя так, он вслушивался, пытаясь что-либо услышать. Но все было тихо. Тишина нарушалась лишь скрипом рангоута, да ударами волн в борта корабля. Судя по качке, судно было весьма небольшим. Боброк поднялся на ноги и пошел вперед. Вскоре вытянутая вперед рука наткнулась на переборку. Ведя по ней рукой, он наткнулся на бимс, поддерживающий палубу. Пройдя чуть дальше, он нащупал еще одну стенку. Так он обошел все помещение. Помещение оказалось маленьким — не более пары саженей в ширину и столько же в длину, служащее на корабле чем-то вроде чулана, в котором хранились кое-какие припасы. Рука его нащупала запертую дверь, но все попытки ее открыть ни к чему не привели. В конце концов, оставив это тщетное занятие, Боброк сел на палубу и прислонился к стене. Сидя у борта, он вдруг почувствовал, что качка корабля становится все тяжелее, на волнах судно тяжело переваливалось с борта на борт. За то время, которое он сидел, наклон корпуса заметно увеличился, при этом появился небольшой крен на борт. Корабль, несомненно, оседал на корму. Судя по всему, судно медленно тонуло. Однако, будучи запертым в этом чулане, узнать, что происходит на корабле, было невозможно. Боброк снова налег на входную дверь, но она даже не подалась. Руками он ощупывал стены, пол и потолок снова и снова, пытаясь нащупать хоть одну слабину или выломать доску. Но чулан был сделан из весьма прочных досок, и они не поддавались его усилиям. Вскоре появилось подтверждение того, что корабль шел ко дну — в щели между досками стала затекать вода из трюма, разливаясь по полу. Корабль медленно оседал под воду, кренясь все больше и больше. Вода в помещении постепенно прибывала. Затопив весь пол, она поднялась до уровня щиколоток, а затем поднялась до коленей. Судно все больше садилось на корму, под напором воды трещали доски переборок. Стоять на полу стало решительно невозможно — палуба поднялась слишком круто вверх. Боброк был вынужден облокотиться о переборку, а затем и лечь на нее. Лежа ней, он чувствовал, как прогибаются и трещат доски, едва сдерживая поток воды. Вода тем временем все прибывала. В том углу, в котором он вынужден был находиться, воды было больше всего. Теперь вода доходила ему уже до пояса. Крен увеличивался, и переборка, на которую он опирался, стала практически горизонтальной. Боброк понимал, что еще чуть-чуть — и судно, набрав полный трюм воды, пойдет ко дну, но сделать в этой ситуации он ничего не мог. Вдруг послышался ужасающий треск, и под мощным давлением воды несколько досок переборки вылетели из своих гнезд. Вода хлынула в пробоину мощным потоком, затопляя чулан. Боброк понял, что это может стать его спасением. Он попытался протиснуться в пролом, но поток все время отбрасывал его назад. Чулан тем временем быстро наполнялся водой. Постепенно он был затоплен почти весь, и Боброк вынужден был держаться у потолка, где у подволоки еще оставалось небольшое пространство, где был воздух. Когда чулан наполнился водой, поток воды ослаб, и теперь можно было снова попытать счастья. Он сделал вдох полной грудью и нырнул под воду. Нащупывая руками стену, он продвигался вперед. Наконец, его рука нащупала оторванную доску, затем еще одну. Значит, пролом был где-то здесь. Продвинувшись еще немного вперед, он вместо досок переборки ощутил пустоту, в которой еще чувствовалось течение воды, заполняющей помещение. Хватаясь руками за края пролома, он протиснулся в него. Впереди оказалось какое-то большое помещение трюма. Натыкаясь на плавающие в нем пустые бочки и деревянные обломки, Боброк упорно плыл вперед. Ощупывая стену, в конце концов он обнаружил большой проем, ведущий куда-то в следующее помещение. Воздуха уже стало не хватать. Стараясь максимально экономить движения, чтобы воздуха хватило на более долгое время, он протиснулся в проем. Его руки, разведенные в стороны, нащупали стены узкого коридора, и, что было самым важным — его глаза увидели какой-то неясный свет, который освещал поворот коридора. Но плыть становилось все труднее, воздух в легких кончался. От недостатка кислорода в ушах послышался свист. Из последних сил он проплыл коридор и обогнул угол. Перед ним оказался небольшой отсек трюма, в который падал свет из небольшого светового люка, забранного деревянной решеткой. Боброк ринулся туда и через мгновение вынырнул из воды, оказавшись у самого люка. Это пространство еще не было до конца затоплено, и на некоторое время он был спасен. Боброк долго пытался отдышаться, отплевываясь от воды. Вскоре ему удалось восстановить дыхание. Теперь его внимание переключилось на деревянную решетку люка. Корабль имел теперь столь большой крен, что решетка стояла почти горизонтально. Она была плотно закрыта, но Боброк, ухватившись за края проема, стал выбивать решетку ногами. Наконец, решетка подалась его усилиям, треснула и, в конце концов, вылетела из рамы наружу. Боброк выпал из проема люка в море.