Летопись Чертополоха

С моих слов записано правильно, мною прочитано.

Авдеева Лидия Семеновна.

Надя рыдала в голос над окровавленным человеком.

– Ратибор, дорогой, ну сделай что-нибудь!!! Прошу тебя, он умирает!

Мальчик склонился над Дмитрием. Дыхание было редкое, прерывистое, лицо покрылось смертельной бледностью. Глубокие раны в груди не давали мужчине шансов.

– У фенов есть врачи…

– Какие к дьяволу врачи! – закричала женщина. – Я сама – врач! То, что он до сих пор живой, это чудо, понимаешь?! Это не проникающие ранения, один удар пришелся в сердце, а он после этого еще сражался… О, Господи! – она прижала холодную ладонь мужчины к губам. У дверного проема, черный как тень стоял Сорокин. На его рассеченном лбу запеклась кровь. Голубые глаза наполнились слезами.

– Надежда Васильевна! – робко сказал он. – Может все-таки «скорую» вызвать…

Раненый глубоко вздохнул, открыл глаза, потрескавшиеся губы шевельнулись.

– Привет, Надюша… Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, хорошо, родной! Ты не говори ничего, ладно?! Я люблю тебя, милый! – он осыпала поцелуями его лицо. – Все будет хорошо!

– Хорошо… – как эхо отозвался Рослов. – Мы победили, Ратибор! Пока, победили, но через год Валтасар потребует назад свои реликвии. Все еще не закончено… – он тихо охнул, будто зевнул, и большое тело свело судорогой, и затих. Некрасивые черты лица, делающие русского офицера столь похожим на французского актера, разгладились, зеленые глаза дерзко смотрели в потолок, будто и после смерти бросая вызов невидимым врагам.

– Нет!!! О Господи, нет! – Надя упала на колени, ее плечи сотрясали рыдания. Перед глазами веером пронеслись цветные картинки. Первое знакомство в Управлении, он так застенчив, а оттого немного, по-ребячески груб. Они вместе работают на вызовах, неуклюжие попытки со стороны майора ухаживать, он каждую смену провожает ее до дома, но не может решиться поцеловать. Они резвятся как малолетки, Рослов учит ее боксу. «Ручку прижала, ноги чуть согнуты, пяточку от пола отрываем…» Он бережно сжимает ее локти, голос дрожит, от крепкого запаха мужского одеколона, у нее кружится голова. И наконец, пыльный кабинет на пятом этаже, старенький диван, его раскаленные губы, твердые как сталь мышцы, и горячий солнечный луч, запутавшийся в волосах…

Сорокин робко тронул девушку за плечо.

– Надежда Васильевна, надо вызвать полицию и скорую… У нас здесь два трупа… – он закашлялся.

– Нет!! Я не верю, слышите?! Так не бывает!!! – синие глаза горят свирепым огнем, как у ведьмы. – Не верю!

– Я могу попробовать… – робко сказал Ратибор. – Никто никогда этого раньше не делал. Но если у меня получится вернуть Странника, я не смогу вернуться назад в Вотчину. Такая потеря энергии не восстанавливается. Я стану обычным феном, и наверное потеряю память. Учителя говорили о таких вещах. Некоторые великие колдуны древности теряли память после битвы с драконами, – он сконфуженно улыбнулся. – Во времена короля Чертополоха в Зеленой Стране жили драконы, – пояснил мальчик.

Надя кинулась к мальчику в ноги.

– Я прошу тебя, мой милый! Помоги… Мы что-нибудь придумаем! Мы ведь знаем, где точки возврата, вернем тебя домой!

– Нет, ведьма! – он грустно покачал головой. – На земле полно зеркал. Если бы каждый знал, как через них проникнуть в другой мир… Ладно! – он жестко поджал губы. – Я принял решение. Всем выйти из комнаты. Мне потребуется очень много энергии. Быстро! – он грубо оттолкнул женщину. – Теряем время…

Надя выскочила на кухню, вытащила за руку упирающегося Сорокина.

– Надежда Васильевна, я понимаю Ваши чувства, но мне необходимо уведомить господина полковника! У нас здесь два убийства, а мы…

– Заткнись! – резко оборвала парня женщина. Она достала из шкафа початую бутылку коньяка, налила два стакана. – Пей!

Игорь замычал что-то про полковника Семина, профессиональный долг и служебное расследование, но девушка рявкнула так, что у лейтенанта заложило уши.

– Пей, кому говорят!!!

Он покорно осушил стакан, вытер слезящиеся глаза, Надя также выпила до дна, но не почувствовала опьянения. Только в животе растеклось жидкое электричество.

– Дай мне десять минут, Игорек! – она умоляюще посмотрела на юношу. – Если сейчас нагрянут менты, у Димки не останется шанса, понимаешь?!

– А так у него есть эти шансы… – Сорокин недоверчиво покачал головой, посмотрел на окоченевшее тело Штруделя, висящую на одной петле входную дверь. – Давайте, я Вам пока дверь починю!

– Спасибо! Инструмент в прихожей… – он повернулась к окну, и закрыла глаза, спрятавшись от солнечного света, пышущей зелени, весело щебечущих птиц. От всей этой бессмысленной ненужной кутерьмы, если в ней не было места Димке Рослову…