Летопись

27. Но история наша опять должна обратиться к Константинополю и латинянам. По смерти императора константинопольского Роберта, случившейся после взятия им Еврипа, остался брат его[98] Балдуин, бывший в это время еще малолетним. Поэтому латиняне отправили посольство к Иоанну, титулярному королю иерусалимскому, стяжавшему громкую славу на военном поприще своей силой и своим величественным видом превосходившему всех окружавших его, с тем чтобы он пришел к ним, принял титул императора константинопольского и управлял ими с самодержавной властью, выдав свою дочь (у него была дочь) за Балдуина, которого считали наследником (константинопольского престола), дабы этот последний наследовал ему после его смерти, когда достигнет совершенного возраста[99]. Король Иоанн был очень стар в это время, имея от роду с лишком восемьдесят лет. Я сам видел его и был поражен его величественным видом и осанкой: он далеко превосходил всех ростом и дородством. Иоанн согласился на предложение посольства и морем прибыл в Константинополь, так как с многочисленной свитой неудобно было путешествовать сухим путем. Поселившись в Константинополе, он не решался выступить из него и первым начать борьбу с римлянами, потому что знал о блистательных воинских способностях императора Иоанна и его опытности в битвах с врагами. И потому самого себя укорял за свое прибытие и за то, что принялся за это дело (управления латинской монархией), и жестоко выговаривал тем (хотя и сами они думали так же, как он, и призвали его для своих выгод), которые уверяли его, что он вступит в страну, которой не умеет управлять человек, царствующий над нею; потому что он очень хорошо знал и всегда это высказывал, что если бы и десять таких стран было под властью императора Иоанна, он сумел бы держать их в своих руках, царствовать и охранять их от врагов. Поэтому ли или потому, что ему хотелось жить в собственное удовольствие в Константинополе, только он два года не покидал этого города. Затем уже, построивши трииры и собравши сколько мог, войска, он отправился на восток и овладел пристанью близ Лампсака, между тем как император занят был в это время войной с возмутившимся против него кесарем Гавалой.

28. Император, став лагерем близ Стадии, поручил войска и военачальников великому доместику[100] Андронику Палеологу, о котором мы упомянули несколько выше, и отправил его к острову Родосу с достаточным количеством триир и других кораблей, дабы он действовал против бунтовщика самым решительным образом и всеми известными ему средствами. Но в то время как приводились в исполнение намерения императора Иоанна относительно кесаря, он узнает, что и король (ρηξ)[101] выступил из Константинополя и имеет намерение пристать к Лампсаку, высадиться там и начать войну с римлянами. Поэтому император с теми наличными войсками, которые у него были (а их было немного, потому что большая часть войска по причине зимнего времени разошлась по домам), направился к Лампсаку и расположился лагерем близ Сигрены.

29. В это время мои родители отправили меня к императору из Константинополя. Мне было тогда 16 лет, и я только что расстался с энкиклием[102], который многие называют грамматикой. Вслед за мной и мой отец хотел тайно уйти из рук латинян. Хотя он был сильно связан с ними щедрыми благодеяниями и особенным расположением со стороны их и хотя дети его, служители и служанки весьма много затрудняли ему это предприятие, однако же он решился непременно при удобном случае предаться опасному бегству и таким образом исполнить свое искреннее желание. Поэтому-то он и отправил меня наперед к императору. Но тяжкая болезнь разрушила его замыслы. Чуть живой и не владевший целой половиной своего тела, он пролежал в постели два года и наконец окончил свою жизнь, между тем как я получал содержание от царских щедрот при дворе императора.